— А почему вы называете его Погорельцем?
— Известно почему, — с видом всезнающего мудреца ответил Итан. — Он из старого рыбацкого поселка приходит. Там его логово.
— Поселок горел? — предположил Габриэль.
— Ога. Говорят, там довно миркли жили.
— А теперь там кто-нибудь живет?
— Нет. Дурное место, проклятое. Много крови, много смерти.
— Ты в нем бывал?
— Я ж не дурак.
— Ясно, — с пониманием покивал Габриэль. — А что же волисты?
— Папка говорит, что приезжали. Ходили в поселок, но ничего, кроме пепелища, не нашли.
— Видать, хитер миркль, — с уважением сказал Габриэль и резко остановился. — Стой! — беспокойно произнес он, хватая Итана за плечо.
— Что? — Сын охотника почуял тревогу, поглядел по сторонам и, подняв белобрысую голову, вопросительно и требовательно уставился на мэйта, не видя опасности.
— Ты разве не чувствуешь? — Габриэль втянул носом воздух, через силу вбивая в легкие омерзительный запах угрозы и смерти.
Роскошный букет, собранный из свежих лесных запахов, завял, почернел, рассыпался прахом, уступая место резкому, всесокрушающему смраду. Итан, шмыгая носом, принюхался. После чего расслабился, сбросив плащ тревоги.
— Обычное дело, — пожал Итан плечами. — Тухлятина. Зверь какой-нибудь помер. Вот и лежит, мух кормит, пока до костей не сгниет.
Габриэль отпустил мальчишеское плечо, дабы не выглядеть паникером. Но остался на месте, стараясь прочесть запах. Для носа бездаря — это действительно был просто запах тухлятины. Для чуткого носа мага — нет. За непробиваемой стеной вони таилась угроза. Мэйт это чувствовал, продолжая нюхать, видеть тошнотворный запах, обступающий со всех сторон.
Итан подергал его за ладонь. Габриэль даже не взглянул на него, не покидая облако смрада. Плевать, что подумает мальчишка. Главное сейчас — понять запах, найти его источник. Потому что совсем не запах гниющего зверя почуял нос мага. Было что-то еще. Что-то злое. И именно это заставило остановиться.
Вонь обжигала ноздри, путала следы, скрывая угрозу. И поддалась, пусть и на миг! Новый запах вспыхнул и тут же растаял, как снежинка на горячей руке. Но Габриэлю хватило и этого мига, чтобы прочесть и запомнить жгучий запах неведомого зверя. Страшный запах псины.
Внезапно запах стал гуще, основательно пробил преграду вони, исходящей от тлеющей плоти. И покатился с запада волной прямо на Габриэля. Рука мэйта крепко сжала заостренную палку; ладони взмокли.
— Итан, прячься! Скорее! — в испуге произнес Габриэль, ожидая неведомого противника.
Сын охотника в панике заметался от дерева к дереву, не зная, что делать. Взгляд мэйта забегал, отыскивая место для напуганного мальчишки.