— А что останется в этой будущей жизни? — прервала его Наталья Петровна. — Для каких вещей останется в ней место? Для ваших денег и бизнес-проектов? Для новых дворцов и слуг? Наверное… для меня вот только место не найдётся.
— Что с вами, Наталья? — удивлённо произнёс Ратманов. — Неужели мы чем-то обидели вас? Откуда такой негативный настрой? В последние дни вы всё чаще впадаете в депрессию.
Наталья Петровна опустила голову и еле слышно произнесла:
— Вы измучили меня…
— Что? — переспросил Ратманов.
— Измучили меня, — повторила Наталья. — Вашими охранниками, решётками, колючей проволокой, видеокамерами, микрофонами… Всем, всем этим! Боже мой, как я устала! Как я устала от вашей подозрительности, вашей жестокости, вашего цинизма, постоянных разговоров о новой власти и грядущей «революции богатых»…
— Ого! — изумлённо воскликнул Ратманов. — Где же это вы такие разговоры слышали? Неужели и в этом тихом уголке кто-то рассуждает о подобных вещах?
— Это ваши разговоры, — ответила Наталья. — Ваши и ваших гостей. Вы так уверены в своей безопасности, что совершенно расслабляетесь в стенах больницы. Ваши разговоры… такие громкие. Но дело ведь не в этом? Я просто хочу сказать, что очень устала. Очень!
Она отвернулась.
— И даже грядущее повышение зарплаты вас не радует? — спросил Ратманов.
Она не ответила.
— Наталья, — необычно-робким голосом произнёс Ратманов. — Я понимаю вас. Вы не поверите, должно быть, но понимаю вас. Вы очень одиноки. Я знаю кое-что о вас… Вы простите меня, если я покажусь вам бестактным, но сейчас нам надо быть откровенными друг с другом. Почему нам нужна откровенность, почему это так важно для нас — вы поймёте позже. Я знаю, что могу невольно причинить вам боль. Душевную боль. Знаю, душе бывает больно…
Она зажмурилась. Прошептала: «не надо, не надо так…»
— Чёрт возьми, я же знаю, что вы одиноки! — воскликнул Ратманов.
И взял её аккуратно под локоть.
— Знаю, что муж бросил вас. Точнее, предал. Случилось это три года назад. Знаю, что живёте вы одна. И вы ненавидите пустую, одинокую, холодную свою квартиру. Вы не любите возвращаться в свой дом. Потому что дом этот — свидетель предательства. Предательства человека, которого вы любили. Он в ваше отсутствие водил любовниц в этот дом. А потом вы застали его…
Она остановилась, отступила на шаг, освобождая локоть.
— Вы не имеете права…
Голос её дрожал. Слёзы подступили к глазам.
— Вы прочитали это в моём деле! Я знаю… Вы за всеми присматриваете! Вы собираете под своё крыло несчастных, обездоленных людей — и используете их. Используете! Какое вам дела до меня? Зачем…