От неожиданного и острого приступа страха почувствовал Кривцов тошноту и резкую боль в животе.
— Я не это имел в…
— Говори уж прямо, — продолжал давить генерал. — У нас разговор свободный, дружеский, непринуждённый. Это ведь я прежде времени дал отмашку? Я понадеялся на договорённости с нашими американскими партнёрами и подвёл наших клиентов? Так?
Кривцов опустил голову.
Генерал снова прошёлся по гостиной. И сел за стол.
— У меня в понедельник утром встреча с нашими партнёрами, — сказал Кривцов. — Да, сумма небольшая… Но они не рассматривали эти инвестиции как рискованные. Они получили наши гарантии.
Поморщившись болезненно, он выдохнул:
— Наши, Михаил Николаевич!
Генерал не ответил ему.
— Мы единственные, кто может дать такие гарантии, — после короткой паузы продолжил Кривцов. — Потому нас так ценят и так доверяют нам. Дело ведь не в деньгах, не в этой зависшей сумме. Ставится под сомнение наша способность решать проблемы и гарантировать результат. А это может обойтись дорого, очень дорого. Подобные репутационные издержки в деньгах не оценить. Мы ведь лишимся главного — нашей безопасности. Свободы рук! Мы невидимы и неуязвимы только потому, что есть договорённость считать нас невидимыми и всесильными. Если возникнут сомнения в нашей лояльности зарубежным партнёрам… Сказка закончится.
Генерал постучал костяшками пальцев по краю стола.
И прошептал:
— Нет.
— Что? — переспросил Кривцов.
— Ты не прав, — ответил Шевалдин. — В целом, конечно, прав, но в одном — ошибаешься. Некоторые чудеса мы и сами умеем творить, без посторонней помощи. За это нас и ценят… Сам не догадываешься, почему нас за одно место взяли?
Кривцов развёл руками.
— Я ведь не так информирован как вы, Михаил Николаевич.
— Не прибедняйся, Николай Павлович, — возразил генерал. — Информации у тебя достаточно. Слишком много обстоятельств совпало: близится срок операции, противодействие нашим планам усиливается, и клиенты переживают, нервничают. Вот наши зарубежные партнёры и решили подстраховаться. Взять нас за одно место и подвесить. Чтобы мы операцию проводили в таком вот, подвешенном состоянии. И не соскочили с крючка, не пошли на попятную. Они дали гарантии на первый перевод, и этот перевод притормозили. Теперь деньги висят в воздухе, и мы висим вместе с ними. Ничего, повисим немного…
Генерал помолчал немного и добавил:
— Недолго висеть осталось.
Николай Павлович ничего не ответил ему. Он понял, что Шевалдин намекает на ту самую «специальную акцию» (название и детали операции были ему не известны), которая должна подтвердить лояльность Управления своим зарубежным партнёрам.