— Ох ты, чуть не забыл про него!
Старик погасил огонь на плите. Налил кипяток в заварочный чайник. Поставил на стол красные фаянсовые чашки.
— У меня это для гостей, — пробормотал Лепперт. — Чашки… для гостей. Редко, конечно, гости у меня бывают.
— Вы один живёте? — спросила Ольга.
Старик, тяжело дыша, присел за стол. Он долго сидел молча…
«Что-то не то сказала» подумала Ольга.
…а потом ответил, просто и коротко:
— Один.
И отвернулся.
— Простите, — сказала Ольга, — я не хотела…
— Ничего, всё нормально. Всё хорошо.
Илья Аркадьевич посмотрел на часы.
— Потерпите немного. Ещё две минуты и чай будет готов. Я всегда выдерживаю заварку не менее четырёх минут. Я не любитель крепкого чая, но настой должен иметь вкус. А вкус обязательно предусматривает и некоторую долю крепости. А крепость достигается выдержкой. Всё логично, сударыня, всё логично.
Две минуты они провели в молчании. Ольга понимала: нельзя спешить и форсировать события. Старик не ждал её. Тема разговора (теперь в этом и сомнений быть не может!) ему до крайности неприятна. Поэтому…
Пусть заговорит сам.
В том, что он заговорит, она не сомневалась. Старик забыт всеми, он живёт один. Ему хочется поговорить. Ему есть, что сказать. Он так много знает! Он — врач, профессор, доктор медицинских наук. Как много он может рассказать!
Как много у него там, внутри: в большой, седой, мудрой голове. Он расскажет.
«Терпи, девочка, терпи» успокоила себя Ольга. «Это задание очень важное! Не сорви его, Оленька, не провали! Иначе начальник тебя, красивую, скушает безо всякой жалости. А потом скушают его… Не подведи руководство, Оленька. И себя не подведи!»
По прошествии двух минут Илья Аркадьевич разлил по чашкам красновато-коричневый чайный настой и накрыл заварочный чайник пухлощёкой матерчатой куклой, которая ватным платьем своим вот уже десять лет сберегала тепло во время чаепитий.
— Попал под дождь, — тихо произнёс старик. — Пальто здорово намокло, но ватная подкладка впитала воду. Я старался не делать резких движений, чтобы не сжать и не смять подкладку. И не выжать воду… на себя. Кажется, мне удалось остаться сухим. Простуда мне не грозит.
Он отпил из чашки. Осторожно, чтобы не обжечься.
— Да, живу один. Супруга… Возраст, никто не вечен. Дети выросли, у них свои семьи, дети, заботы. Двенадцать лет живу один. Друзья — старики, как и я. Им тяжело ходить. Да и осталось их… Да, у меня плохое настроение. Плохое… Я попал под дождь и у меня плохое настроение.
Он вытер салфеткой рот.
— Пейте чай, Ольга Дмитриевна. Он очень быстро остывает.
Ольга сделала глоток и отломила уголок печенья. Она была не голодна, и согревающий напиток ей вовсе не требовался: она приехала к Липперу на машине, и прогулки под дождём счастливо избежала. Сделала она это скорее приличия ради и для того, чтобы был повод высказать похвалу хозяину.