— Очень вкусно, Илья Аркадьевич. Вы мастер по завариванию чая.
— Стараюсь, — скромно ответил старик. — До мастера, конечно, мне далеко…
Он нахмурился. Неприятные воспоминания (так некстати для него, и кстати для Ольги) охватили его.
— Вот тот, которого вы собираетесь защищать… В своё время он экспериментировал с какими-то травами. Совсем не целебными! Травы, содержащие яды, алкалоиды — были его любимые. Готовил настои из белены, ещё из какой-то гадости. И, представьте себе, травил этой гадостью собственного сына! Да ещё и хвастался этим!
Старик брезгливо поморщился и отвернулся.
«Тепло, тепло…» подбодрила его Ольга. «Давай, не останавливайся!»
— Может быть, это был самооговор? — осторожно спросила Ольга. — Насколько я могу судить, у моего подзащитного буйная фантазия. На одном из допросов… Тогда, ещё во время первого следствия, после трагической гибели его сына, он заявил, что изучал мистические ритуалы тайных обществ Средневековья, пытаясь вычленить в них рациональное начало и разработать технологию глубокого изменения сознания человека. Он имел в виду психически больного человека, не так ли? Его сын был болен. Быть может, он пытался…
Старик застонал и так отчаянно замотал головой, что Ольга, глада на него, замолчала в смущении.
— Боже мой! — воскликнул Липпер. — Ольга Дмитриевна, дорогая моя, неужели вы действительно запоминаете наизусть весь тот бред, что несёт ваш подзащитный? Ритуалы, изменённое сознание, шабаши ведьм, психоделические практики шаманов! Я столько раз слышал это от него. Я уже тогда был сыт этим по горло! В конец концов, это опасно для психического здоровья, предупреждаю вас как врач. Даже слышать это не безвредно, если у вас нет достаточного психологического иммунитета против подобной гадости и шарлатанства. И уж Боже упаси применять все эти приёмы это на практике!
Ольга потупила глаза. Теперь уже не от смущения, а для того, чтобы скрыть появившийся в них радостный блеск. Она чувствовала: старик пошёл на контакт! Он заговорил!
Теперь она была уверена, что вытянет из него всё, что нужно для выполнения задания.
— Я же адвокат, Илья Аркадьевич, — виноватым тоном произнесла она. — Я просто обязана читать и протоколы допросов, и показания моего подзащитного. Чтобы помочь ему, я должна знать о нём как можно больше. Я должна установить с ним контакт, и стать для него если не другом, то, по крайней мере, человеком, которому он доверяет.
Старик прикрыл глаза и горестно покачал головой.
— Бедная вы, несчастная, — прошептал он. — Установить контакт? С ним? Даже мимолётный контакт с ним может быть опасен, а уж близкий… Хочу предупредить: не проверяйте его методики на себе и не поддавайтесь на его уговоры. Он любит обращать людей в свою веру. У него комплекс мессии. Он всем ставит диагнозы и лечит… Или пытает. Один из сотрудников нашего института поддался на его уговоры и испробовал на себе его одно из его чудесных снадобий. Доверчивый юноша… Кажется. ваш подзащитный посулил ему обретение сверхспособностей. Рассуждал о каком-то «божественном фейерверке» и «помощи небесного хищника». Я никогда не воспринимал всерьёз все эти его рассуждения, полагая, что это лишь ментальный шлак, побочный продукт работы разума сильного, но недостаточно эффективно себя контролирующего. И в чём-то, конечно, порочного. Интеллектуальный порок — самый опасный из всех. Он открывает двери всем другим порокам и выписывает им индульгенции, самым убедительным образом оправдывая допустимость и даже необходимость растления души. А у него была… Да, именно такая — порочность.