Оттого мир так примитивен, пошл и предсказуем. Потому человечество, порабощённое самодовольным и самодовлеющим разумом, ходит по кругу, развлекая себя от скуки сказками о «прогрессе» и грядущем спасении.
Спасение — в болезни. В том, что вы называете болезнью.
Те, кого называют шизофрениками, высшей силой даны человечеству как проводники, которым известен путь к истинной свободе.
Мои избранники отреклись от воли своей. И стали доступны для спасительного воздействия высшей воли.
Потому они со мной.
Да, я слышу вас, бывшие мои коллеги-психиатры. Предвижу возражения ваши и ведомы мне причины вашего скептицизма.
Этот ваш «научный подход», реализм в суждениях и взвешенность поступков, неприятие всего, что выходит за пределы вашего ограниченного научного мирка.
Осторожность, взвешенный подход… И, конечно, диагноз, поставленный в рамках существующих научных схем.
Идеаторный и кинестетический автоматизм, «голоса чужих» в голове, внешний контроль над поступками, всё вместе — галлюцинаторно-параноидный синдром.
Таков ваш диагноз.
А я вообще не ставлю диагнозы и никого не пытаюсь вылечить. Потому что в лечении нет нужды. Я вижу путь к спасению там, где вы видите болезнь.
Таково моё открытие!
Шизофрению не нужно лечить. Это проявление позитивного, высшего сознания, мучительный и связанный с непредсказуемыми побочными эффектами, но совершенно необходимый для эволюции ноосферы генезис сверхличности, обладающей сверхсознанием.
Распад скорлупы при появлении на свет птенца. Распад и расщепление человеческого сознания при рождении сверхсознания.
Вот он — прогресс!
Кого вы спасли, бывшие мои коллеги? Вылечили хоть кого-нибудь?
Да вы даже не можете до сих пор определиться, от чего именно лечите вы больных.
А я усиливаю проявления так называемой «болезни», разбиваю скорлупу, а не склеиваю её.
Вы пытаетесь затормозить прогресс личности, предотвратить рождение сверхсознания, и в результате оно, нерождённое, оказывается запертыми в оболочке постоянно распадающегося дикарского мозга.
Муки рождения вы растягиваете на долгие годы, искусственно продляя их и фиксируя боль.
Вы называли меня преступником, но преступники — вы, мои бывшие коллеги.
Волк, пожирающий сознание, освобождает его.
Вы не поймёте этого никогда. Вы глупы, ограничены и трусливы.
Как и эти, временные хозяева мои из Управления.
О, эти мои покровители!
Кураторы мои, хозяева мои добрые! Я знаю, что вы непременно доберётесь до моего дневника. Каждый шаг мой под вашим контролем. Вы, верно, и фотографиям моим, и самым малым и безобидным сувенирам-безделушкам, чудом спасённым мной из огня и всё ещё связывающим меня с прошлой моей жизнью, ведёте учёт. Конечно, когда-нибудь вы и это прочтёте. Но мне уже всё равно…