«Моя команда», — подумал Каэ.
Полётный скафандр — куда легче того, что используют для выхода в космос. И одеть его намного проще, не требует помощь Мажордома.
— Где мой робот? — спросил Каэ боротовой компьютер.
Из скрытых в стенах динамиков раздалось лишь едва слышное шипение.
«Отключился уже! Нет, всё-таки он струсил…»
Каэ быстро застегнул скафанд. Надел шлем, защёлкнув фиксаторы.
«Как же душно в нём!»
Немного подумав, он не встал включать микрокондиционер скафандра («Поберечь надо!»), а просто поднял стекло на шлеме.
Каэ знал, что в том самом, нехорошем случае разгерметизации корабля — процессор скафандра обработает все данные, поступившие к нему от встроенных биодатчиков, и, обнаружив падение давления, в доли мгновения опустит стекло шлема и герметизирует скафандр.
Свет в коридоре неожиданно стал тускнеть, световые панели из белых сначала стали тёмно-жёлтыми, а потом — засветились тревожно-синим светом.
Каэ поднёс к глазам руку в толстой перчатке скафандра.
Белая ткань перчатки тоже казалась синей.
«Закат», — подумал Каэ.
— Энергию экономишь? — спросил он «Тритис».
Корабль молчал.
Каэ, медленно переставляя ноги (всё-таки, в такой защите ходить не так удобно, как в лёгком комбинезоне), вошёл в зал управления.
И только тут увидел две надписи на экране пульта управления:
Карлик отключён. Мажордом отключён.
Вторая, чуть ниже:
— Даже не разберёшь, — заметил Каэ, усаживаясь в кресла и застёгивая ремни. — Не разберёшь, есть у тебя чувство юмора или нет.
Надписи на экране исчезли.
Сначал по экрану пробежал ряд цифр: скорость, координаты корабля.
И, на мгновение, высветились слова:
«Нет — и ладно», — подумал Каэ и закрыл глаза.
Теперь он один. Точнее, наедине с Беллис.
С их войной. Непонятной ему войной.
Войной, от которой он сейчас пытается убежать.
«Странно, — подумал Каэ. — Я же исследователь. Моя задача — раскрывать тайны Вселенной, а не бежать от них. Теперь же я бегу от самой большой тайны, встретившейся на моём пути. Тайны войны. Я поступаю правильно, но всё же… Какая-то неуверенность в собственной правоте. Быть может, одно меня оправдывает. Не знаю, что такое война. Я до сих пор не могу понять её. Даже сейчас, после всего увиденного на «Декроне», не могу сказать, что точно знаю именно её. Это ведь только след… Страшный. Но, быть может, война ещё страшнее. Или нет… Быть может — она просто другая. Там нет страха. Страх есть до неё и после. А на войне…».
Вернувшийся звук сирены, ещё более резкий и отрывистый, чем прежде, оборвал его мысли.
Каэ открыл глаза.
При выходе в режим экстренного ускорения из-за перенаправления основного энергетического потока в силовой контур маршевого двигателя ослабло защитное поле корабля.