— Никого, — растерянно прошептала Юна.
Зайнер подал ей руку и согнулся в галантном поклоне.
— Парк только для вас, сударыня!
Она коснулась ладонью его руки. Потом, словно раздумав, отдёрнула руку и в растерянности стала попеременно то поправлять сбившийся от бега на затылок венок из белых лент (старое, доброе украшение для помолвки, предвестник обещанной любимым фаты), то ладонями проводить по кружевам голубого праздничного платья.
— Это нечестно! — с обидой воскликнула она. — Мои родители должны были прийти!
И она топнула ногой, взбив на дорожке облачко красноватой пыли.
— Ты же знаешь, — словно оправдываясь (хотя, признаться, ему-то зачем было искать оправдания), виноватым голосом произнёс Зайнер, — твои родители были против нашего брака. Так что совсем не удивительно то, что и помолвку они пропустили.
— Это нечестно! — повторила Юна. — Они не были на выпускном балу в Академии, а ведь я трижды напоминала им об этом и просила придти.
— Да, — прошептал Зайнер, — если бы они там со мной познакомились поближе, было бы неплохо… Говорят, в мундире я произвожу впечатление даже на финансистов…
— Невероятно! — продолжала Юна.
И губы её задрожали.
— Они и к алтарю на помолвку не пришли, и даже сюда…
Возможно, если бы в парке было бы побольше людей (а на поляне у входа стояли лишь они одни, будущие жених и невеста), Юна постаралась бы сдержать слёзы и ничем не выдать своего разочарования поведением родителей. С детства она воспитывалась в самых строгих и консервативных педагогических традициях, столь типичных для благородных и знатных семей Готтарда, ведущих своё происхождение едва ли не от первых поселенцев-колонистов, в давние, далёкие, легендарные времена приземливших посадочные капсулы своих космических кораблей на пустынные плато дикой, безжизненной планеты, которой тогда ещё только предстояло стать процветающей Республикой Готтард.
Древний род, к тому же — уважаемый и знатный род банкиров и финансистов, подаривший Республике многих великих предпринимателей, основателей крупных банковских домов, инвесторов, поднявших промышленность Готтарда на недосягаемую для прочих поселений и планет здешней части Галкактики (включая и этот проклятый Медиобар!) высоту, древний и славный род, к которому принадлежала эта юная, необыкновенно красивая (даже с дрожащими от обиды губами) и очень даже скромная девушка требовал от членов влиятельного семейного клана соблюдения жёстких, раз и навсегда установленных норм приличий.
И прежде всего — никаких чувств!
По крайне мере, на людях. Даже в детстве отец никогда не брал Юну на руки. Не гладил по голове. И не шлёпал.