Только хмурил брови (если был недоволен наследницей). Или улыбался (если она всё делала правильно).
И не раз учителя и гувернёры строгим и ледяным голосом внушали ей, что девушки из благородных фамилий не хмурят лоб, не плачут даже от красного тропического соуса и прочих чрезвычайно неприятных вещей, не заливаются неприлично громким смехом (а сдержанно улыбаются лишь уголками губ), высоко держат голову и никогда, никогда не дают эмоциям одержать над собой верх!
Ибо жизнь отпрыска благородного семейства — это служение Дому.
То есть свободной, чистой, вечной и прекрасной Республике!
И она сдержала бы свои чувства, она не дала бы им взять над ней верх.
Юна была достойной и прилежной ученицей.
Но сейчас они стояли одни, одни на этой поляне.
Там, где должны были встретиться с её родителями и, следуя древнему обычаю, в их присутствии повторить слова клятвы, что произносят юноши и девушки Готтарда при помолвке.
А потом родители оставили бы их, ушли.
И уже тогда можно было бы отправиться к фонтану, чтобы уронить праздничную белую ленту в подрагивающую от быстрых, пенящихся потоков тёмную воду.
Но… Родители не пришли на выпускной бал, а её любимый, её Зайни был так хорош в парадной мундире! Они не захотело его видеть. Не захотели познакомиться с ним, хотя из вежливости, той самой холодной, но неизменной вежливости, которой так славилась её семья, не захотели они перемолвиться парой фраз с…
С молодым офицером, но уже — старшим пилотом. С её Зайни.
А ведь он так старался поступить в Академию и получить по окончании курса эти вожделенные нашивки старшего пилота. Вовсе не потому, что был карьеристом (хотя поднимался наверх с самого дна, и в столичные края для службы в управлении космофлота республики прибыл когда-то из дальнего, заброшенного и позабытого командованием гарнизона, что обслуживал станцию космической связи на одном из полярных островов).
Нет, он бы, в конце концов, обошёлся бы и нарукавным пилотским знаком. А после десяти лет службы закончил бы, наконец, свой объёмный и, похоже, теперь уже отложенный до лучших времён труд по экономике…
Но как-то на вечеринке в престижном клубе «Дракон» (а ведь сначал не хотел туда идти, да друзья уговорили! «что тебе за книгами сидеть! пошли, Зайни!») познакомился с ней. С Юной.
И сразу понял… Да, он сразу понял, что это — его судьба.
Честно говоря, он и сам боялся себе признаться в своих чувствах.
Профессиональное чутьё (на его курсе обучали в том числе и прикладной психологии; да и прошлых знаний с накопившимся уже некоторым жизненным опытом хватало) подсказывало — девушка хоть и хочет казаться «человеком его круга», но на самом деле это не так.