Уж как стали причаливать к острову, да волна поднялась пенная, челнок грозится залить и погрузить в пучину вод. Но встала Василиса во весь рост взмолилась Богам всем Светлым, к Свету Изначальному воззвала. Голосом вещала она истинным своим, голосом глубоким точно бездна, мощным точно шум вод морских, певучим точно тысяча птиц лесных. Опустилась волна, успокоилась река и позволила челноку к берегу причалить. Помогли витязи Василисе выбраться на твердую землю, а сами ступить на остров не могут, не пускает их неведомая сила, как ни пытались они. Тогда девица повернулась к ним и промолвила:
– Славные витязи, хранители мои и защитники! Благодарствую вам за службу! Но дальше могу пройти лишь я одна, ибо так предрешено, и не изменить того никакими силами. Коли дождетесь меня тут, буду рада видеть вас снова! А коли к исходу дня не ворочусь, знать, судьба моя такая, плывите к ладье сами и память обо мне храните светлую!
Поклонилась Василиса витязям в пояс и направилась в глубь острова. Витязи поклонились ей в ответ, едва сдержав скупую мужскую слезу. Полюбили они Василису, как сестру родную, и отпускать её навстречу опасностям было им тяжко. Но девица шла вперёд упрямо, ни разу назад не обернувшись. «Коль решила идти, так иди!» – повторяла она себе, по каменистым взгорьям шагая.
Долго ли, коротко ли, вышла Василиса по тропинке извилистой к домику белому. Был он точно снег искристо-белым, глаза слепящим своей белизной. Подивилась девица и стала дверь искать, чтобы с хозяевами словечком обмолвиться, да дорогу спросить. Но как ни искала Василиса, а ни окон, ни дверей не нашла. Уставшая, села она у порога да стену невзначай погладила рукой, так, из интереса и любви к природным камням дивным. Вдруг прохладная стена из светящегося мрамора под её рукой дрогнула и явила Василисе дверь, словно сотканную из света. Девица кротко и нежно коснулась её перстами, и дверь неожиданно отворилась, приглашая свою гостью внутрь.
Внутри было так ярко от слепящего, белого света, что Василиса невольно прикрыла глаза рукой, но всё же вошла внутрь. Ведь оберег её ожил и бережно грел её своим теплом. Поверив ему, девица осторожно отняла руку от нежного лица своего. В огромном, светлом зале, уходящем будто бы в бесконечную даль, сидел на троне светлый старец. Был он роста богатырского, в светящихся белых одеждах, седовласый и свет излучающий. Оттого и дом его был светел, и зал, и стены снаружи – от света, льющегося из старца, щедро и без конца.
– Здравия Вам, дедушка! – кротко промолвила Василиса, склонившись перед ним в почтительном поклоне.