– Место это особое, возможно здесь всё! Пойдёмте, княгиня, скорее, на ладье обрадуем кормчего и весь люд! – проговорили витязи и с поклоном усадили Василису на скамью.
Вскоре к ладье они причалили, и возликовал весь люд, поджидавший её возвращения. Поклонились Василисе все – и стар, и млад – с почтением великим, ибо узрели звезду княжескую во лбу её.
– Так вот ты какой, дивен камень-Алатырь! – молвила с придыханием знахарка и поклонилась ещё ниже.
– Что ты, тётушка! Камень-Алатырь теперь в душе Василисы место достойное занял, а то звезда Рода княжеского! Хотя, кто знает, может, и в звезде камень отражение своё нашел – он волшебный, и прежде из смертных никто его не видывал! – возразила ей девушка сенная.
– Уж то неважно! Такое диво дивное, чудо чудное! А Василиса наша княгиня истинная, посмотри на свет её да величие! Говорила ж я тебе, Агафья, рода княжеского сия девица! – отвечала ей знахарка, глаз от Василисы не отрывая.
Так во всеобщем восхищении и радости и доплыла ладья наша до града княжеского. С рассвета дозорные, за горизонтом наблюдавшие, заприметили приближение её к берегам родным. Уж и поднялся переполох! Распорядились к пиру готовиться, бросили весь люд в услужении на стряпню да трапезной украшение. Князь лишь услышал о возвращении ладьи Василисиной, так пришел в неописуемое волнение, и чтобы скрыть его от глаз посторонних, затворился в покоях своих и велел не допускать к себе никого. Думал он думу тяжкую: о долге пред людьми и пред Отечеством, о зове сердца своего да о чувстве новом, небывалом в нём поселившемся. Взмолился князь Богам, упросивши помочь ему поступить по совести, да об сердце не запамятовать, всем во благо чтобы случилось всё! Ведь и некняжеского рода люба ему Василиса, в простом сарафане да с косою, ленточкой перетянутой. Ужель в союзе сердечном с такою девицей прекрасной и премудрой ущерб для Отечества возможен!? Так и думал князь, и метался, пока не услышал колокольного звона у пристани: то ладья его причалила. Что ж, чему быть – того не миновать! И шагнул князь в неизвестность гнетущую с отвагою и достоинством, ибо негоже князю пред трудностями да невзгодами отступать, встречал он их на веку своём лицем к лицу, так и теперь не свернет с тропы своей, испытаний полной!
Долго ли, коротко ли, подъехала колесница к терему княжескому. Витязи спрыгнули с задов её и дверцу отворили. И вылился на улицу свет, ясный и тёплый, свет изначальный, а за ним вышла Василиса со звездою княжескою во лбу, достоинства исполненная и светящаяся.
– О, Боги! – тихо князь простонал и, забыв уставы все, навстречу ей бросился.