Дальше Наташа не думала. Она только горестно разводила руками… Нет, нескоро построят они коммунизм.
— Ну, что там интересного? — Иван Степанович досмотрел телевизор и повернулся к Наташе.
— Да все интересное…
— Ох, невестушка, как я вам завидую, молодым. Сейчас бы книжку взял, завалился на диван и читал бы! Мне тут на два дня Солженицына принесли для ознакомления. Веришь, даже не раскрыл. Некогда.
— Иван Степанович, — Наташа отложила книгу и села в кресло напротив тестя. — Я все время хотела вас спросить.
— Ну-ну…
— Мы теперь действительно породнились, вы мне можете сказать.
— Все! Кроме государственной тайны.
— Почему вы тогда Андрею запретили со мной встречаться? — Именно этот вопрос мучил Наташу давно. И именно к этому разговору она готовилась.
То, что произошло дальше, поразило Наташу не меньше, чем тот давний запрет.
Иван Степанович вдруг оглянулся на дверь, приложил палец к губам, мол, тихо, не говори ничего. А потом бодрым тоном произнес:
— Так это же понятно, Наташа. Отец за своего дитятю волнуется, как бы чего не вышло. Ну и я подумал — рано еще Андрюшке. Я ж видел, что он от тебя без ума. Вот и придумал всю эту глупость… Ты меня прости.
Наташа смотрела на тестя, не понимая, что происходит. Говорил он таким тоном, словно давал понять — настоящую причину здесь назвать не могу. Значит, была еще какая-то причина. Тайная? Какая?
— Понятно, — сказала Наташа ему в тон. — Теперь понятно. Иван Степанович, а вы мне покажете ваш сад?
— С удовольствием.
— Прямо сейчас.
— Отлично.
Они говорили, как актеры в радиотеатре — артикулируя и выговаривая каждое слово.
Оба бодренько поднялись и вышли в сад.
Иван Степанович шел впереди, чуть торопился уйти подальше от дома.
— Наташа, ты что? — остановился он прямо у забора. — Зачем же о таких вещах в доме спрашивать?
— О каких? — не поняла Наташа.
— Ну, ты же понимаешь, мой авторитет, мое положение… Я думал, ты разумная девушка…
— А вас что, прослушивают? — удивилась Наташа.
— А как же? Обязательно. Я даже боюсь, не смотрят ли.
— Простите, я не подумала…
— Да уж, ты думай…
— Но теперь-то вы мне можете ответить?
— Что?
— Почему вы тогда были против?
— Да я ответил. А что еще? Забудь эту глупость. Нам больше нечего делить и обижаться.
Наташа кивнула. Все произошло так стремительно, что она утратила свои сомнения. Наверное, действительно, Багин-старший просто перестраховался тогда.
В саду было здорово, куда лучше, чем в их маленьком, теперь сгоревшем, состоявшем всего из нескольких яблонь садике. Все ухожено, подстрижено, покрашено, выметено.
В беседке стояла на столе минеральная вода в бутылке, несколько стаканов, фрукты на блюде.