Пятая жизнь. Предварительные итоги в вопросах и ответах (Беркович) - страница 6
Мои родители лучше меня понимали все трудности, с этим связанные, в том числе и негласную процентную норму для евреев, существовавшую для большинства вузов и факультетов. Особенно трудный барьер был поставлен для евреев на физфаке МГУ. Поэтому еще за два года до окончания мною школы родителями, прежде всего, мамой был выработан стратегический план поступления в университет. Как и во многих еврейских семьях, в нашей семье основные решения принимала мама. И моя мама имела достаточно мудрости и решительности, чтобы делать нетривиальные стратегические шаги. Именно так произошло с моим обучением. Впоследствии я не раз убеждался в верности выбранного мамой пути. В 1960 году неутомимый Никита Сергеевич Хрущев предпринял очередную реформу школьного и высшего образования. Все средние школы, кроме спецшкол, стали одиннадцати летками. Кроме того, при поступлении в институт большие льготы предоставлялись так называемым «производственникам», лицам, имеющим трудовой стаж минимум два года. Перед школьниками и их родителями стала дилемма — или попасть в спецшколу, что было, понятно, непросто, или учиться на год дольше, что сильно увеличивало шансы попасть в армию. Я был «круглым отличником», попасть в спецшколу не представляло труда. Но мама смотрела дальше. На семейном совете было решено, что после восьмого класса я не наслаждаюсь законными школьными каникулами, а поступаю на работу на завод. Девятый и десятый класс я заканчиваю в вечерней школе рабочей молодежи (эти школы еще оставались десятилетками). А качество образования восполняю самостоятельной работой. Так в 12 июня 1960 года начался мой трудовой стаж.
Откровенно говоря, необычное решение для «нормальной еврейской семьи». И как Вы оцениваете для себя эти достуденческие, но уже не школьные годы?
Два года и два месяца работы на заводе радиомонтажником, учеба в вечерней школе и посещение лекций для поступающих в московский университет были очень напряженным и интересным периодом моей жизни.
Илья Григорьевич Эренбург, Александра Сендерова. Евгений Беркович. Александр Беркович, Новый Иерусалим. 1964 год. Из семейного архива
Студенческие годы, как правило, — самая светлая пора в жизни. Для Вас тоже?
Вне всякого сомнения. Все пять с половиной лет вспоминаются мне как праздник. Как я уже говорил, наш курс (довольно большой, кстати — более 550 человек) собрал много ярких личностей. Я не говорю даже про массу талантливых физиков, математиков, астрономов и биофизиков, получившихся из моих однокурсников. Многие раскрыли свои таланты совсем в других областях — музыке, кино, поэзии. Назову только Сергея Никитина, Вано Киасашвили, Бориса Шапиро… Я занимался увлеченно, кроме одной четверки на экзамене по физике на первом курсе все остальные отметки имел только «отлично». Кроме того. «кипела» нормальная студенческая жизнь — летние стройотряды, студенческие вечеринки, переходящие иногда в студенческие свадьбы…