– Хм, до этого как-то сам писал и тексты, и музыку, но почему бы и нет? Есть что-нибудь предложить?
– Да вот, только что написал, на днях, правда, распечатать не успел.
Резник достал из внутреннего кармана пиджака небольшой блокнот, раскрыл его ближе к концу и дал мне в руки.
– Вот оно, стихотворение, называется «Лестница».
Ё-моё, так я прекрасно помню незамысловатый и лёгкий мотив этой песенки в исполнении Пугачёвой. Когда впервые услышал в начале 80-х – долго ходил, напевал про себя. Причём ни автора музыки, ни автора текста я так и не узнал, неинтересно мне это было. Есть песня – есть исполнитель, что ещё нужно? Оказывается, слова к ней написал сидящий рядом Резник.
– Думал, кому его можно предложить из композиторов, а тут с вами познакомился. Если не получится – ничего страшного, может, обращусь к кому-то более маститому.
– А что, можно попробовать. Мне кажется, этот текст хорошо ляжет на какую-нибудь лёгкую, запоминающуюся мелодию. Может быть, даже Алле Борисовне и предложим.
– Тогда держите.
Резник вырывает из блокнота листок с текстом и протягивает мне.
– Так стихотворение у вас, я так понял, в единственном экземпляре?
– Ничего страшного, я все свои стихи храню вот здесь, – он постучал себя согнутым пальцем по высокому лбу.
– Я смотрю, вы уже познакомились!
Услышав знакомый голос, оборачиваюсь и вижу Аллу. На ней балахонистое платье, под которым надёжно скрыты уже начинающие округляться телеса Примадонны. Причём, если память не изменяет, в этом платье она мелькала в некоторых сценах фильма «Женщина, которая поёт».
– Привет, Илья, привет, Максим!
Пугачёва чмокает в щёку сначала Резника, затем меня. От неё пахнет нотками жасмина, можжевельника, гвоздики, ландыша и ещё чего-то неуловимого. С Добрыниным, я так понял, они уже поприветствовали друг друга раньше. Увидев на щеке Ильи Рахми… тьфу, короче, на щеке Резника лёгкий след губной помады, машинально провожу тыльной стороной ладони по своей щеке.
Я вручил Алле Борисовне букет, и она, снова чмокнув меня в щёку, побежала дальше, приветствуя других гостей, а нам уже жал руки подошедший следом Стефанович.
– Молодец, что выбрался из своей Пензы… Обратно решил как, поездом, самолётом?
– Самолётом, в 8.20 вылет из «Быково».
– Ресторан арендован до полуночи, – склонившись к моему уху, негромко сказал Стефанович. – Ещё не придумал, где будешь ночевать?
– Да, наверное, в зале ожидания аэропорта подремлю…
– Ну это ты брось! По пути из ресторана завезу тебя к знакомой, вы у неё в декабре с Ингой останавливались, она тебе постелит… Не подумай ничего плохого, Марина приставать не будет, – хмыкнул он, – она, как бы тебе сказать… В общем, мужчинами не интересуется, так что на твою честь покушаться никто не будет, – окончательно понизив голос, сообщил он.