Когда выстрелы стихли, мы отправили лодку к своим. Она совершала рейс за рейсом, с одного берега на другой. Когда лодка совершила свой последний рейс, на ней уже не было, что называется, живого места — вся она была изрешечена пулями.
Немцам удалось нас обнаружить, и они открыли ураганный пулеметный огонь и пошли в атаку. Но и мы не молчали. Дружно застрочили и наши пулеметы. Гитлеровцы побежали вниз по северному склону высоты. Там их встретили огнем из засады Коробов, Жила, Балабаев. Остальные бойцы во главе с лейтенантом Васильевым-Кытиным направились к западному склону высоты, чтобы атаковать гитлеровцев с тыла.
Уже несколько часов длился бой за высоту. Над ней продолжало развеваться водруженное нами Красное знамя. Особенно храбро и умело действовал солдат Василий Ломакин, в упор расстреливавший из своего окопчика бросавшихся на него фашистов. Впрочем, каждый из нас дрался за десятерых. Нужно было удержать высоту до подхода основных наших сил.
На исходе были боеприпасы. Лейтенант приказал мне, Глазунову, Нуркаеву, Ломакину ползти к кустарникам и подобрать оружие уничтоженных гитлеровцев. Мы принесли на высоту около 20 винтовок, автоматов, много патронов. Между тем враг предпринял еще одну атаку. У подножья высоты показалась цепь фашистов. Они не маскировались, подчеркивая этим свое превосходство. Но в них вновь полетели гранаты, застрочили пулеметы. Атака захлебнулась.
Против нас, одиннадцати человек, дрались десятки немецких солдат и офицеров. За 36 часов мы отбили 17 контратак. Как потом стало известно, в это утро полегли две вражеские роты.
Утром, на второй день, в самый разгар очередного боя, были ранены лейтенант Борис Васильев-Кытин, солдат Александр Балабаев и сержант Пантелеймон Гнучий. Но бой мы продолжали. Руководство им принял на себя старший сержант Георгий Рыжов.
— Геройски погиб рядовой Василий Ломакин, — продолжал свой рассказ Бирюков. — Когда ранили нашего командира, Ломакин крикнул своему другу Владимиру Глазунову: «Выноси лейтенанта! Мы отомстим за него!»
Увлеченный преследованием врага, Василий вырвался далеко вперед и попал в немецкое расположение. Гитлеровцы пытались взять его живым. Но Ломакин огнем из автомата отбросил их. Однако силы были явно неравными, к тому же кончились патроны. Раненый боец, истекавший кровью, подпустил к себе вплотную фашистов. Когда они окружили его со всех сторон, он снял предохранитель с последней оставшейся у него гранаты…
Когда мы подбежали к нему, Василий уже был мертв. У его окопа лежало более десятка трупов вражеских солдат.