— Не успел я зацепить ведро за крючок и бросить его в колодец, — рассказывал Илья Григорьевич, — как вдруг из-за куста меня окликнули: «Брынзей, это ты?» Тут же набросились жандармы и схватили нас троих. С жандармами в засаде сидел Баркарь…
Двух русских парней, схваченных у колодца, жандармы повесили на следующий день, а Брынзея в кандалах отправили в Яссы судить военным судом. Только дни гитлеровцев и их сподручных уже были сочтены. Советские танки мчались по дорогам Румынии… Илья Брынзей вернулся домой и здесь от лесника Александра Маника узнал всю партизанскую историю урочища Бабеняса.
Стены старой школы. В Ульме ничего нет радостнее детских звенящих голосов. Едва утреннее солнце выкатится из-за леса, а на улице уже хлопают калитки, и ребячьи крики и смех несутся над селом. Все громче, все веселей голоса, — будят эхо, заставляют его метаться из конца в конец. Даже солнце светлеет от этого, и Ульма, кажется, хорошеет, словно праздник накатился на нее.
Бегут ребятишки в школу, собираются в стайки и стайками летят к одноэтажному домику под старыми тополями. На школьном дворе стоит такой гам, что и проворное эхо не может управиться с ним и только какую-то часть детского гама успевает разнести по селу.
У одного заливистого школьного звонка есть силы совладать с этим буйным разливом голосов. Прозвенел — и детский гам беспрекословно подчиняется ему. Все тише шум, точно обмелела река, убыла большая вода, и лишь тоненькие ручейки неугомонным журчанием напоминают о недавнем вешнем разливе…
Школьный двор опустел, прокатился шумящий вал по широкому коридору, растекся по классам. Еще минута, и полноправной хозяйкой по коридору зашагает тишина, будет прислушиваться к шороху страниц и сдержанным голосам за классными дверьми.
Дети учатся.
На партах лежат раскрытые учебники. Как много надо познать! Откуда пошло родное слово, как обращаться с цифрами, почему меняются времена года, где находятся разные страны… Всей мудрости, накопленной людьми, не перечесть. Мудрость хранится в книгах. Рядом — учитель. Он научит читать книги, понимать их мудрость.
Идет урок. Шуршат страницы.
Но всё ли на свете знают книги? Всё ли они помнят, что было на земле?
В коридоре дежурит тишина. Пусто. Никто не мешает пройти его из конца в конец, прочесть таблички на классных дверях, посмотреть, что развешано на стенах. Чего только нет на школьных стенах! «Распорядок дня», «Наши отличники», фотомонтаж «8 Марта», стенгазета пионерской дружины имени Гагарина. Заметки в газете написаны крупным старательным ученическим почерком. А строчки все равно как-то искосились. Самый забавный последний столбец: «Кому что снится»…