Эксперт ненадолго задумался, а потом кивнул:
– Балерин мне дотоле вскрывать не приходилось, но… пожалуй, здесь я с вами соглашусь.
Теперь он глядел на меня с уважением.
– Будете искать пропавшую балерину?
– Да, – сказал я и усмехнулся, добавив скорее для себя:
– Думаю, их в Москве куда меньше, чем извозчиков, которые прошлось просеять, чтобы найти Комарова.
Удастся установить личность погибшей, будет проще искать того, кто её убил. Особенно, если рыжий волос – действительно его.
Как там у классиков? Рыжий-рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой. В нашем случае девушку, но тяжести всей вины с него это не снимает.
Святая простота! Как же я был наивен, когда полагал, что установить личность пропавшей балерины – плёвое дело. Даже смеха ради сравнил с количеством извозчиков…
А теперь: хоть стой, хоть падай!
Оказывается, я просто не представлял весь масштаб проблемы. Стоило чуть углубиться в этом вопрос и выяснилось, что Москва повально сошла с ума на почве увлечения искусством, а особенно балетом.
Сюрприз!
Стоило чуть глубже копнуть эту тему, и у меня волосы стали дыбом.
Мама дорогая, во что я, рядовой советский сыщик, влип, причём на добровольной основе!
Только в газетах попались десятки рекламный объявлений от всевозможных балетных кружков и студий. Казалось, балет танцевала вся Москва. Было от чего сойти с ума и впасть в уныние. Тут можно годами копать и безрезультатно.
Теперь понятно, почему в годы советской власти по части балета мы были впереди планеты всей.
А ведь я сразу отказался от помощников.
Сам, всё сам! С усам, блин! Кажется, разгребать придётся долго и упорно.
То, что вроде бы не стоило выеденного яйца, начинало напоминать пресловутую иголку и не менее пресловутый стог сена, в котором она завалялась.
Интернет, к моему глубокому неудовольствию, ещё не придумали, загуглить – хоть тресни, не получится. Только традиционные оперативно-розыскные мероприятия, только хардкор.
И везде надо ходить ножками, телефонные звонки не проканают, поскольку принцип испорченного телефона существовал с самого зарождения этого вида коммуникаций.
У себя в кабинете я взял бумагу и карандаш и, под улыбками Бодунова и Бахматова, набросал примерный план действий.
Если голова не может придумать ничего путного, придётся работать ногами… Много работать.
Логично предположить, что лучше всего начать с основной балетной площадки страны – Большого театра. Именно туда я и направил стопы.
В отделе кадров сидела сухонькая мадам с идеально прямой спиной, осиной талией и вытянутой как у лебедя шеей. Тонкие губы были поджаты и не предвещали ничего хорошего. Всем видом она изображала ужасную занятость.