М-да, если пойти по стандартной процедуре: демонстрации ксивы и вопросам, ничего полезного не добьёшься, а каждое слово придётся вытягивать клещами.
Боюсь, у меня просто нет столько свободного времени, и к этой служительнице прекрасного надо искать подход.
Хороший сыщик всегда немного психолог и должен сразу понимать, с кем имеешь дело и как переломить ситуацию в свою пользу.
Попробуем просчитать психотип. В облике мадам всё кричало о том, что здесь у нас была не избалованная мужским вниманием старая дева.
И пусть сердце её кажется твёрдым как камень, на самом деле это далеко не так. Есть способы растопить его и сделать мягким, словно пластилин.
Поиграем в джентльмена.
Как только я приложился руками к её морщинистой ручке, мадам расцвела, мило защебетала как птичка, по моей просьбе притащила огромный гросбух и, пока я его изучал, стала делиться со мной последними новостями из мира искусства – уж такое хорошее впечатление на неё произвела моя галантность.
Ещё один сюрприз: Большой-то оказывается не такой и Большой! Даже наоборот – скорее маленький.
У меня сработали представления прошлой жизни, а в двадцатых многие реалии отличались от моих культур-мультурных стереотипов будущего.
В разговоре с хранительницей гросбуха выплыло, что судьба Большого висит практически на волоске. Его уже третий год пытались закрыть, причём инициатива исходила не абы от кого, а от человека, слова которого, про самое важнейшее из искусств – кино, мне регулярно попадались в фойе кинотеатров.
У творца революции, её теоретика и пока что первого лица в стране было своё отношение к балету, в частности к Большому и Мариинскому театрам.
Ленин считал, что и балет, и храмы искусств, где он ставится – «кусок чисто помещичьей культуры», к тому же слишком дорого обходится молодому и весьма небогатому советскому государству.
Невероятно, но факт! По инициативе Ленина на уровне Совнаркома приняли постановление: оставить в театрах несколько десятков артистов, не тратиться на ремонт здания и на спектакли, в идеале вообще – прикрыть эту «лавочку», а сэкономленные средства отдать на ликвидацию безграмотности и на читальни.
Владимир Ильич даже устроил хорошую выволочку Луначарскому, который пытался отстоять театр и вёл чуть ли не партизанскую борьбу с Совнаркомом.
Естественно, что во время этой затянувшегося сражения, Большой влачил жалкое существование. Перейти на самоокупаемость для огромного хозяйственного субъекта (одно только здание чего стоило!) было физически невозможно, государственные субсидии порезали в несколько раз, оставив сущие крохи.