– Увы, нет, – признался я. – Всё больше по делам нашим скорбным. Но если позволите – всё-таки задам один вопросик не по делу: а вам не кажется, что ваши балерины… ну, как бы это сказать… несколько не одеты, что ли?
– А вы что – ханжа, товарищ Быстров? – недоумённо протянул Голейзовский.
Я пожал плечами.
– Не знаю. Всё может быть.
– Мне нравится вся честность, – хмыкнул Голейзовский. – Обычно все старательно мотают головой и заявляют, что они точно не ханжи… Что ж, отвечу вам с той же честностью. Спектакль, над которым я сейчас работаю, призван показать зрителю, как прекрасно и одухотворено обнажённое тело. Нагота естественна, она не должна отвлекать от великой мудрости и абстрактности вдохновения. Я называю это эксцентрической эротикой. Надеюсь, вы ничего не имеете против эротики? – вопросительно уставился он на меня.
– Не имею, – заверил я.
– Приятно слышать. А теперь, готов выслушать, что за дело, помимо моих эротических экзерсисов в искусстве, привело вас сюда.
Я рассказал ему о страшной находке. Касьян Ярославович выслушал меня внимательно и под конец переспросил:
– Миниатюрная брюнетка?
– Да. Она пропала… примерно неделю назад, такой примерный срок определил наш эксперт, – подтвердил я.
– Боюсь, что ничем не могу вам помочь, уважаемый товарищ Быстров. Все известные мне брюнетки заняты в моём представлении, и никто из них не пропадал. Да и вы сами могли отметить, что мне импонируют в некотором роде пышечки. Худеньких среди моих балерин нет.
– Хорошего человека должно быть много, – улыбнулся я.
– Это вы верно подметили, – согласился Касьян Ярославович. – У вас ко мне всё?
– Боюсь, что да, – вздохнул я, а потом спохватился:
– Впрочем, кое-что нужно, раз вы всё равно поднимали эту тему. Может найдёте контрамарочку на ближайшее представление? В идеале – четыре…
Голейзовский кивнул.
– Найдём, молодой человек. Для наших органов правопорядка обязательно найдём, причём с лучшими местами.
Покидал я сей храм искусства с непустыми руками, правда, ни на шаг не приблизившись к установлению личности пропавшей балерины.
Надеюсь, Трепалов и парни оценят подарок. А то уже несколько дней в столице, но на культурную программу даже намёка нет. Некрасиво это, неправильно и даже не по-большевицки. Надо приобщать сотрудников к прекрасному.
Если понравится «шоу», свожу потом на него и Настю, когда она приедет в Москву.
Два раза я обломался в поисках. Бог любит троицу. Это произошло и в моём случае.
Балетная школа носила имя незабвенной Айседоры Дункан. Пусть сама «Божественная босоножка», как звали американскую танцовщицу, покорившую мир экстравагантной пластикой и экзотическим костюмом в виде древнегреческого хитона, ещё в мае покинула Советскую Россию вместе с молодым мужем – Сергеем Есениным (разница в возрасте между супругами составляла почти двадцать лет), продолжатели её дела в Москве остались.