– Рыжий?
– Да, рыжий. Никифор Ляпис.
– Есть такой. Нормальный, тихий, спокойный. Жалоб от других жильцов нет, – отрапортовал он, продемонстрировав, что форму доклада знает.
– Один живёт?
– Один, – кивнул чекист-дворник. – Баб к себе не водит. Стишки пописывает, да иногда декламирует вслух. Стишки, кстати, редкостная дрянь, – видимо, по статусу чекистам, работающим с дипломатами, полагалось ещё и иметь образование культуролога.
Где и как они его получили – это уже другой вопрос, который меня интересовал меньше всего.
– А сейчас он в квартире?
– Да. Вчера вечером как пришёл, больше никуда не выходил. Ему ж на работу не надо, – улыбнулся «дворник».
– Спасибо, – поблагодарил я. – Я тогда к нему наведаюсь, а вы, товарищ, подстрахуйте, пожалуйста: приглядите за выходом: вдруг у меня не срастётся…
– Пригляжу, товарищ Быстров, – пообещал собеседник. – Не сомневайтесь.
Глядя на его широкую спину и мускулистые руки, сомнений и впрямь не возникало. Этот товарищ прошёл все возможные подготовки. Наверное, и джиу-джитсу знал не хуже японцев.
Я поднялся на третий этаж по здоровенному лестничному маршу. Единственное, чего на нём не хватало – античных статуй, в остальном обстановка приближённая к дворцовой.
Утопил «пипку» электрического звонка, дождался, когда за высоченными дверями послышится чьё-то шарканье.
– Кто? – простуженным басом поинтересовались из квартиры.
– Водопроводчик, – ляпнул я первое, что пришло в голову.
Щёлкнуло несколько замков, дверь приоткрылась, на меня глянуло сонное одутловатое лицо в конопушках. Накидывать цепочку гражданин Ляпис не стал, облегчив тем моё проникновение в квартиру.
Я толкнул его плечом и вошёл внутрь.
– Мужик, ты чего?! – Рыжий оказался не робкого десятка, даже попёр на меня с кулаками.
Сразу видно, что в столицу гражданин прибыл из деревни, где до сих пор живы традиции кулачного боя стенка на стенку и где, как рассказывал мне когда-то дедушка, редкий праздник обходился без драки и трупов.
Так что драться поэт умел и, не будь я начеку, лежать бы мне в глубоком нокауте.
В данном случае моё «кунг-фу» всё-таки было посильнее: и опыта у меня больше, и послезнания всяких приёмчиков. Так что я успел уклониться от его удара и, более того, перехватил руку и выкрутил так, чтобы желания дёргаться у Ляписа больше не появилось.
– Пусти! – заныл он, как и десятки других, скрученных мной злодеев. – Пусти! Руку сломаешь!
Боже, как хорошо знакома мне эта песня! Сколько раз я её уже слышал!
– Уголовный розыск! – рявкнул я страшным тоном.
– Чего вам нужно?! Я же ни в чём не виноват! – заканючил рыжий.