– Ладно.
– Хочу предупредить: я буду смотреть за вами, если что – сразу пущу оружие в ход, – я продемонстрировал ему свой наган.
– Надеюсь, до этого не дойдёт.
– Я тоже.
– Моя одежда висит в шкафе, в другой комнате, – предупредил он.
– Показывайте.
Мы вошли в небольшую комнату, где, кроме большой и широкой кровати, ширмы, двух комодов, ещё находился платяной шкаф высотой до самого, отнюдь не низкого, потолка.
Дверь, ведущая на балкон, была открыта. Оттуда дул приятный холодок.
Ляпис открыл шкаф, стал копаться в его содержимом.
Я встал сбоку, чтобы не мешать ему, но при этом контролировать процесс. В шкафу действительно на плечиках висела мужская одежда: костюм, рубашки, брюки…
Всё-таки я не дооценил Ляписа. Внезапно он развернулся и резким толчком сбил меня с ног, а сам кинулся к балкону. Стрелять в него мне точно не хотелось, рыжий был нужен мне живым, чтобы пролить ясность в деле Ольги Мартынюк, поэтому пришлось в темпе вскакивать и бросаться за ним.
На улице послышался крик. Я перегнулся через перила и увидел злополучного поэта, который умудрился выпрыгнуть с третьего этажа, причём, довольно удачно для себя: только прихрамывал чуток.
Сигать за ним было слишком опасно – если одному дураку повезло, не факт, что повезёт другому. Подо мной метров восемь расстояния: можно так гробануться – костей не соберёшь. Бежать по лестнице – этот рыжий гадёныш куда-нибудь свернёт и затеряется потом в бесконечных московских дворах.
Сигать – не вариант, лестница – то же самое. Куда ни кинь – везде клин, короче. Но и позволить Ляпису удрать – нельзя.
Хрен с тобой, золотая рыбка!
Я осмотрелся и увидел, что поблизости проходит водосточная труба. Эх, альпинист из меня так себе, да и акробат откровенно неважный, но раз Родина просит – не могу же я ей отказать!
Я свесился с балкона, вцепился в трубу и стал сползать по ней, пока подошвы не коснулись земли.
По итогам ни я, ни штаны не пострадали, а сам спуск занял считанные секунды. Могём, когда хочем.
Краем глаза успел отметить, куда свернул поэт, и рванул за ним так, что пятки засверкали.
Злости в адрес этого «Чубайса» с каждым шагом становилось всё больше и больше, поэтому когда догнал гражданина Ляписа, не стал с ним церемониться, а так наподдал ему ногой по хребтине, что он пролетел метров пять кубарем, прежде чем распластаться в виде распятия.
Сознания беглец не потерял, лежал на пузе, тяжело дыша, стараясь не поднимать голову.
Я присел возле него на корточках и упёр ему в затылок холодный ствол нагана.
– Ты, урод! Значит, убил-таки девушку!
– Не убивал я никого! – сдавленно прохрипел он.