Дивизионный комиссар как-то поспорил на коробку дефицитных папирос «Грузия» с профессором-антропологом из Москвы, получившим десяточку за фашистского гейдельбергского человека, что непременно узнает, какую задачу решает Рамиль.
– Мы политработники, инженеры человеческих душ, – хорохорился комиссар. – А значит, к любому ключик подобрать можем.
Время шло, а вожделённые папиросы так и оставались в сундучке у московского профессора. Рамиль только потешался над потугами комиссара.
– Так как насчёт бессмертия, Рамиль Фарухович?
Аждахов ухмыльнулся, сказал:
– Простейшее дело, и пропуск имеется.
Комиссар почуял след, вцепился:
– И каков же пропуск? Одним глазком бы взглянуть.
– Так вы его видели, дружище, и даже обладали долгое время. Возможно, и вернёте когда-нибудь.
– Как это? – растерялся комиссар.
– Обыкновенно.
Аждахов неторопливо снял майку, накинул казённое полотенце на голое плечо, взял из тумбочки коробку зубного порошка, щётку и отправился к умывальнику в коридоре; следом бежал комиссар, силясь обогнать и заглянуть в глаза.
– Совершенно не понимаю, что вы имеете в виду.
Рамиль лишь посмеивался, чистил зубы и всем видом показывал: занят, мол, кто же со щёткой во рту разговаривает?
Комиссар не отставал. Стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу.
– Нет, вы определённо обязаны разъяснить, товарищ Аждахов!
Рамиль сплюнул белым, прополоскал рот и принялся неторопливо умываться, фыркая то ли от наслаждения гигиеническим процессом, то ли от нетерпеливости соседа по узилищу. Наконец, закончил, растёрся вафельным полотенцем и пояснил:
– Очень даже просто и логично. Пропуск – это партийный билет члена Всесоюзной партии большевиков. Мы ведь чем заняты, а? Построением коммунизма в масштабах планеты, дело это нелёгкое, но быстрое, совсем скоро над Землёй заполощется красное знамя Всемирной социалистической республики советов, так? Отныне и на все времена. Потому дело наше бессмертное, и любой, имеющий к нему отношение, тоже бессмертен. А, значит, и вы, и я. Временно, конечно, мы с вами из состава партии выведены, но делом-то всё равно занимаемся. Так что поздравляю с бессмертием, дружище, даже если мы с вами не доживём, наши имена навсегда в списке строителей мира всеобщей вечной жизни. Потому что с рабством, нищетой, безграмотностью уже покончили, потом с болезнями, а там недалеко и до старухи с косой. К стенке её, и все дела, ха-ха-ха!
– Да ну вас, – обиделся комиссар.
– Чего так? – прищурился Рамиль. – Неужто не верите?
– В победу коммунизма верю, конечно, – спохватился комиссар. – Но это в онтологическом смысле. А я сейчас про частный случай. Про вас говорят, мол, вы с вырезанным сердцем басмачей крошили.