«Все бумаги графа мне купили, – объяснял Дмитрий Александрович, – и единственное, что от меня потребовалось, – это внимательно проштудировать книг пятьдесят по истории, литературе и искусству Венгрии, сфотографироваться на венгерских курортах и тщательно изучить внешние приметы местного быта, а также понаблюдать за характерными особенностями поведения местных аристократов на скачках, в театрах и в церкви. Во время очень торжественной религиозной процессии я неожиданно шагнул из толпы с таким идиотским видом религиозного фанатика, что кардинал обратил на меня внимание, улыбнулся и сделал жест благословения. Товарищ эту сценку удачно заснял. А кардинал числился по бумагам моим родным дядей, и с тех пор я эту фотографию всегда возил в чемодане, когда шел на операцию по графскому паспорту».[175]
Чужая фамилия и титул однажды сыграли с ним злую шутку. Переньи пригласили на уик-энд в загородное поместье знатной английской семьи. Хозяйка дома, надеясь порадовать гостя, сообщила, что ради него («Чтобы вам было приятно и вы могли поговорить на родном языке») на вечеринку приглашен венгерский дипломат. Положение аховое, на грани разоблачения. Уехать, придумав отговорку? Подозрительно и невозможно, в том числе и потому, что Быстролетов добивался знакомства с владельцем поместья. Оставался единственный выход: за беседой с хозяином увлечься прекрасным виски и напиться вдребезги. Слуга отвел чересчур расслабившегося гостя в его комнату, раздел и уложил в кровать. Дмитрий проспал весь субботний вечер и большую часть воскресенья. А когда его «соотечественник» наконец-то покинул гостеприимный дом (слугу пришлось расспрашивать очень осторожно), он спустился в гостиную и искренне извинился перед хозяевами, кляня себя за слабость.[176] Английский, в отличие от венгерского, у агента Ганса был безупречен. Потому впоследствии он смог взять на себя еще и четвертую роль – сэра Роберта Гренвилла.
Были ли у него иные обличья? Да. Главный герой написанного Быстролетовым киносценария о разведчиках «Щедрость сердца» перевоплощается в голландца Ганса Галлени:
«У него было столько имен, масок и паспортов, сколько оперативных заданий, потому что для каждой разведывательной линии требуется человек с подходящими для данного случая данными».[177]
И это не выдуманная фамилия – под такой Быстролетова знал советский резидент в Нидерландах Вальтер Кривицкий.
Вживание в роли, которые Дмитрий играл уверенно и убедительно, стоило ему предельного напряжения нервов.
«В Англии однажды девушка небрежно сказала, что ночью слышала мое бормотание во сне. Я вспомнил купринского капитана Рыбникова и заставил товарищей [помощников по разведывательной сети] прослушать мой бред после того, как надышусь наркозного эфира. Надышался и сдал экзамен: заговорил по-английски!».