Из сообщения резидента Кина в Москву от 18 апреля 1932 года:
«В нем Арно видит “нобльмена”, венгерского дворянина (что ему весьма импонирует – этой легенде [Арно], видимо, всерьез поверил), который оказался каким-то образом большевиком, но, не будучи русским, он гораздо приемлемее для него».[182]
«Он» – это Дмитрий Быстролетов, агент Ганс. Кин – Борис Базаров, руководитель нелегальных резидентур в Англии и во Франции, работавший под прикрытием полпредства СССР в Берлине. Арно – Эрнест Олдхем, служащий шифровального отдела МИД Великобритании.
Его не искали, он сам предложил свои услуги – но очень, очень осторожно. Когда в августе 1929 года Олдхем переступил порог полпредства СССР в Париже, то не раскрыл ни своего настоящего имени, ни должности. Гостя провели к делопроизводителю Яновичу – в действительности резиденту ИНО Захару Воловичу. Англичанин попросил называть себя Чарли и сказал, что служит наборщиком в типографии МИД, печатающей расшифрованные дипломатические телеграммы для дальнейших докладов наверх. Он мог бы делиться этой секретной информацией за приличное вознаграждение. Почему с русскими? Так безопаснее, в других посольствах есть британские осведомители.[183]
Поскольку следующую встречу Чарли назначил в Берлине, контакт с ним перешел к Базарову. Изучение первых купленных материалов показало, что они – подлинные. Объясняя Быстролетову предстоящую задачу, Базаров рассказал, что Чарли стал тянуть с обещанной доставкой дипломатических шифров и привозит меньше сводок, чем раньше, к тому же невысокого значения. ИНО не устраивало, что инициатива по времени и месту встречи всегда оставалась за ним. Необходимо сделать так, чтобы он приносил не то, что хочет, а всё, что может. То есть завербовать его. Поскольку англичанин пошел на предательство явно из-за денег, в вербовке нужно соблюсти баланс между угрозой разоблачения и обещанием приличной оплаты.
Кин взял Быстролетова-Переньи на встречу с Чарли, которую тот назначил в Париже.
«Первые же попытки слежки показали, что Чарли не простак-рабочий, а опытный разведчик, – вспоминал Дмитрий Александрович. – Он великолепно ориентировался в Париже и так ловко вилял по суматошным улицам, что поспеть за ним представлялось невозможным».
И всё же его помощникам удалось не только выяснить, в каком отеле остановился англичанин, но и под каким именем – Эрнест Х.Олдхем. Ниточка была зацеплена. Когда Быстролетов узнал, что в списке членов британской делегации на сессии Лиги Наций в Женеве есть некий Эрнест Холлоуэй Олдхем, то незамедлительно выехал в Швейцарию. И в баре отеля «Beau Rivage» повстречал Чарли, не подав и вида, что они знакомы – «наборщик» же растерялся и побледнел. Установить место его жительства в Лондоне не составило труда – в адресном справочнике значился лишь один Олдхем, служивший в МИД.