Поняв, что рукопашной не избежать, я активировал меч и стал нападать на него из невидимости, надеясь, что его невероятное чувство пространства будет давать сбои, когда я материализовывал клинок на долю секунды перед ударом. Мастер обзавёлся десятком сбритых волосинок на теле, но кожа была не повреждена, он всё время успевал убрать конечности, до того, как я его пораню. Сам он пробовал атаковать, но сканеры видели движение его мышц заранее и я также успевал уйти с пути молниеносных ударов, вспарывающих воздух с громким хлопком.
Пяти минут поединка хватило обоим понять, что дальше продолжать бессмысленно, мы также как и раньше просто не могли нанести друг другу ран. Одновременно с тем, как он со вздохом стал одеваться в халат, я материализовался, считая бой оконченным.
— Эх, — оперившись на посох, он снова вошёл в роль немощного и безглазого старца, — совсем старый стал, наверно пора закрывать школу и готовиться к смерти.
— Ой дед, не трынди а, — недовольно ответил я, подходя ближе, — ты в десятке тех, кого я не смог достать в серьёзном бою, так что хватить ныть о своей беспомощности, уж точно ты сильнее того архидемона, которого я убил.
— Льстишь мне, — он сделал вид, что спотыкается и я наивно подставил руку, чтобы ему помочь, вот только хитрый старикашка воспользовался этим и схватил меня, держа такой мёртвой хваткой, что мы сцепились на дистанции нос к носу. Он бил коленями, локтями, ладонями, из невероятных позиций и под всевозможными углами. Отпрыгнуть, не повредив ему кисть было невозможно, поэтому я просто воспользовался весом своего тела и перевёл бой в партер, где получил преимущество. Ему было тяжело отодвигать от себя двести килограмм моего веса. Несколько ударов слегка погнули мою броню, а он даже не поморщился, пытаясь бить по суставам, горлу, глазам. Поняв, что дед разошёлся не на шутку, я пустил одновременный импульс на сервоприводы и синтетические мышцы ног, прямо из лежачей позиции выпрыгивая на три метра вверх. Мастеру пришлось выпустить меня, иначе он просто сломал бы себе руку. Едва оказался свободным, как тут же всё повторилось вновь. Я был недоступен для него, он уворачивался от моих ударов.
Поняв это, он тяжело вздохнув, остановился.
— Проворный сукин сын, — прокряхтел мастер, обтряхивая халат и поднимая клюку, упавшую на землю.
Я стал помогать, поскольку он дважды удивил меня сегодня. Если подобного уровня бойцы жили здесь, в провинции, то кого же я могу встретить в столице, не говоря уже про Небесный город.
«Собственным улучшением тоже не мешало бы заняться, — подумал я, — а то так недолго и прибьют, не заметив».