– Мы еще выпьем с вами по стаканчику пейсаховки, Яков Самуилович. – Я улыбнулся фельдшеру. – Но чуточку потом…
И спровадил его к Майе оказывать практическую помощь, а попутно приказал выдать японские ботинки взамен истрепавшихся штиблет, свежее белье и от пуза накормить.
Подпоручик Кошкин на вид оказался типичным ботаном, худеньким, щуплым и нескладным. Но Собакин характеризовал его в высшей степени положительно, отдельно намекнув, что в бою он вообще отчаянный храбрец. И еще – точно такой же отчаянный службист и монархист. Про монархизм я пропустил мимо ушей, каждый по-своему с ума сходит, в храбрость поверил авансом, а вот про службу – убедился сразу.
Черт… он ко мне подошел строевым шагом…
– Разрешите представиться, господин штабс-ротмистр! Подпоручик Кошкин! Второй батальон Николаевского крепостного полка!
– Вольно, подпоручик…
Кошкин даже команду «вольно» исполнил строго по уставу.
– Хотелось бы заметить, что я на данный момент не состою в чине…
– Не имеет значения, господин штабс-ротмистр! – Кошкин опять вытянулся. – В военное время отставные чины восстанавливаются на службе в прежнем звании! К тому же вы исполняете обязанности командира отряда. Прошу немедленного назначения! Со мной – десять нижних чинов и…
«Чего?.. Ну да ладно, отрок. Будет тебе служба…»
И этот подарок судьбы пришелся ко двору. Пополнение тоже понравилось – солидные и спокойные дядьки, досыта отведавшие солдатской каши. Солдаты как солдаты, вряд ли им сильно хотелось воевать, скорее просто некуда было деваться, но тот факт, что не сдались, уже о многом говорил. В общем, вечер удался – у меня сейчас каждый штык на вес золота.
Но прежде чем лечь спать, пришлось заняться еще одним делом, скажу сразу, малосимпатичным, хотя и справедливым. К тому же от груза на загривке в виде пленных надо было срочно избавляться.
Японцев притащили в один из каторжных бараков, где оборудовали лобное место в виде полутора десятка веревок с петлями, переброшенных через потолочную балку. Взгромоздили пленных на чурбаки и надели им на шеи петли. К моему удивлению, никто из японцев даже не помышлял о сопротивлении – они как безвольные куклы просто выполняли команды. Роль палачей исполняли ополченцы из числа жителей Тымова, никого из них не пришлось заставлять – вызвались сами. Неудивительно, после того, что творили здесь сыны Страны восходящего солнца.
Стерлигов зачитал поименный приговор, затем коротко и резко скомандовал, словно отрубил:
– Привести приговор в исполнение!
Чурбаки с грохотом покатились по дощатому полу. Глядя на танцующих висельников, я опять не удержался и процитировал стихи. Затем посмотрел на подполковника Огаву – того привели вместе с остальными, но пока не трогали.