Он тайком перебрался с «Серенити» на «Сунь-цзы», боясь, что Уош в любую секунду может ему помешать. Ни тот ни другой не были бойцами, однако в случае необходимости каждый из них был готов драться. Но Уош не заметил, как он ушел, и теперь Саймон очутился в прошлом. Этот старый, почти легендарный корабль был настоящим чудом, тяжелым, неподвижным эхом, которое нависло над ним. Призраки прошлого шептали ему что-то на каждом шагу, пугая и завораживая его. Однако не они, а призраки настоящего заставляли его идти вперед.
Судя по тем разговорам, которые подслушал Саймон, у Сайласа затуманено сознание и он опасен. Ривер рассказывала ему про Сайласа, и теперь Саймону казалось, что легенда о нем основана на фактах. Сайлас и Ривер похожи, их обоих создали в Академии, и Саймон боялся, что после встречи с Сайласом Ривер снова превратится в напуганного, уязвимого подростка.
Он сделает все, чтобы эта встреча не состоялась.
Размеры этого древнего корабля заставляли Саймона почувствовать свою ничтожность. Он спешил по бесконечным залам и коридорам, через центры управления и комнаты общего пользования, мимо бесчисленного множества закрытых дверей, за которыми, возможно, скрывались сцены и истории пятисотлетней давности. Любопытство и благоговение заставляли его двигаться вперед и смотреть, что же там, дальше. В одной из комнат Саймон обнаружил стеллажи, на каждой полке которых стояли сотни пар новой спортивной обуви самых разных цветов, стилей и размеров – уже окаменевшей и покрытой пылью. Эта картина слегка его встревожила, не потому, что эту обувь никогда не надевали – хотя это само по себе пугало, – но потому, что ее изготовили и запасли здесь люди, с оптимизмом смотревшие в будущее. Многие из тех, кто прибыл в галактику на «Сунь-цзы», сделали цивилизацию в галактике такой, какой она была сейчас. Вполне возможно, что Саймон – потомок одного из тех, кто летел именно на этом корабле. Однако ни одна из этих пар обуви не послужила своей цели.
Ощущение цели много значило для Саймона. Он жил ради Ривер, его мэй мэй, и пока он жив, он будет прежде всего заботиться о ее безопасности и благополучии. Но в жизни также должна быть цель, если не окончательная, то хотя бы промежуточная. А эта обувь пролежала здесь пятьсот лет и, возможно, пролежит еще столько же. Она утратила смысл.
Саймон покачал головой. Возможно, сами размеры этого корабля и невозможная задача, которую Саймон возложил на себя, пробуждали в нем подобные сентиментальные мысли. Как он найдет свою сестру на корабле длиной более мили? Сколько здесь комнат, сколько коридоров?