Для нее настоящие сокровища – это техника Старой Земли. Она чувствовала, что ее окружает история, на тщательное изучение которой ей понадобится вся жизнь. Она видела старые винты с отметинами от инструментов на головках и думала о том, кто их закручивал. Она видела болты со срезанными краями и думала о том, кто в последний раз заворачивал их, о надеждах, мечтах и страхах этих людей. Они находились в нескольких столетиях от нее, они родились на планете, которую она едва могла понять, однако в каком-то смысле она чувствовала свою связь с этими людьми – инженерами, механиками, строителями и рабочими со шрамами на руках и грязью под ногтями. Стены из металлических листов все еще стояли крепко. Лампы и трубопроводы под потолком сейчас уже не работали, но по-прежнему обладали потенциалом, и при желании их можно было вернуть к жизни. Кейли хотелось открутить все эти винты и болты, закопаться в корабль поглубже и разобраться в древних технологиях, которые позволили «Сунь-цзы» оказаться здесь.
Джейн, очевидно, этого не чувствовал. Кейли сомневалась, что хоть кто-то из команды сейчас испытывает те же эмоции, что и она. У всех них были разные цели, и хотя большинство хотело просто заработать, она прибыла сюда именно из-за «Сунь-цзы». Если Кейли наклоняла голову набок и слегка прищуривалась, то почти могла расслышать голоса тех, кто был здесь раньше.
– По этим коридорам ходили наши предки, – сказала она. – Потрясающе – правда, Джейн?
– Я бы перекинулся парой слов со своими, – ответил он. – Спросил бы у них, почему они меня не обеспечили.
– А?
– Деньгами, положением в обществе и всем прочим.
– Но неужели ты этого не чувствуешь? Не ощущаешь близость чуда?
– Я ощущаю только то, что где-то здесь лежит добро.
Коридор вилял то влево, то вправо. Они прошли мимо нескольких дверей – они пробовали открыть их, но все оказались заперты. Джейн попытался выбить одну из них и, зарычав, отлетел от нее и врезался в стену напротив.
Кейли посмотрела на него:
– Тут еще куча мест, которые можно осмотреть.
– Если дверь заперта, значит, внутри что-то ценное, – сказал Джейн.
– А может, это просто означает: «Личное помещение, не входить».
– Без разницы.
Когда коридор сменился широкой округлой зоной, от которой отходили другие коридоры, основные следы разрушений, нанесенных взрывом, уже остались позади. Огненный шар не добрался сюда, не разорвал и не смял переборки. Но здесь все равно было темно и холодно; свет фонарей заставлял тени дрожать и плясать в нишах и в таинственных коридорах, уходивших прочь. Кейли подняла взгляд к сводчатому потолку, и луч ее фонаря выхватил из темноты какие-то надписи на изогнутом металле. Какого-то общего мотива или стиля у этих имен и символов не наблюдалось. Это были не инструкции и не официальные схемы, а простые, обыкновенные граффити, которые кто-то оставил здесь пятьсот лет назад – возможно, для того, чтобы убить время в ходе своего долгого, невероятного путешествия. Кейли ощущала меланхолию и красоту этих рисунков.