– Хорошо, милашка, – сально ухмыльнулся мужчина, и я скривилась от отвращения. – Давай попробуем пойти самым простым путем. Но учти, второго шанса не будет.
Он ждал моего согласия или хотя бы кивка, но я не удостоила собеседника такой чести. Молча ждала, когда он продолжит.
– Итак, – наконец заговорил мужчина, – скажи, где меч?
Я улыбнулась сама себе, когда услышала предсказуемый вопрос. Устало покачала головой и тяжело вздохнула. Мне нечего было терять.
– Он во мне, – призналась я после недолгого молчания и в ответ получила вполне ожидаемый смех.
Сначала мои тюремщики посмеивались тихо, вполголоса, наверняка приняв слова за неумелую шутку. Но, когда мужчины поняли, что менять показания я не собираюсь, нервные смешки резко стихли, а взгляды стали мрачными и тяжелыми.
– Почему вы смеетесь? – нахмурилась я, ощутив нарастающую тревогу.
Снаружи клетки еще слышались редкие хохотки, но это были признаки плохо сдерживаемого раздражения. Ну, разумеется, мне не верят.
– Попытка была одна. – Мужчина, с которым я пыталась договориться, в наигранной тоске развел руками. – Жаль, что ты потратила ее на ложь.
Он подал кому-то знак, и я услышала странный скрежет за своей спиной. Попыталась обернуться, но не смогла. Жесткие путы слишком крепко сковывали тело.
– Стойте! – прокричала я в отчаянии, но меня услышали лишь с третьего раза.
Мужчина снова махнул рукой, и пугающий звук, словно позади меня открывались тяжелые железные ворота, стих.
– Я слушаю, – с издевкой произнес он. – Может, сейчас хотя бы перестанешь врать?
– Я не вру! – прорычала я упрямо. – Меч действительно во мне, но я не знаю, как его достать!
Абсурдная, ужасная ситуация пугала. Мне уже стало все равно, кто эти люди и почему они устроили мне допрос, посадив в темницу. Внутри билась паника: нельзя позволить воротам позади себя открыться!
– Не знаешь, значит, – насмешливо повторил кто-то по ту сторону прутьев. – Может, вурлак поможет понять?
Это предложение поддержали согласными возгласами, снова раздался лязг, а меня охватила дрожь.
Вурлак… Звучит очень знакомо. Только вот не могу вспомнить, где слышала это слово, которое одним своим звучанием пробуждало животный страх.
– Я не вру! – выкрикнула я снова, но услышала лишь смех.
А затем скрежет металла резко стих, столпившиеся у прутьев мужчины отшатнулись в глубь безопасной комнаты. Дыхание комом застыло в горле, кровь заледенела. Я замерла, нутром ощущая приближение чего-то мощного, пугающего и смертоносного.
Я не знала, что увижу, если обернусь, но мне было достаточно ужаса, переплетенного с садистским интересом и трепетом, что застыл на лицах мучителей.