Я так долго молчала. И улыбалась. Боль была неописуема. Годами я хранила её внутри. Двадцать лет спустя я прошла лечение. С его помощью я, наконец, смогла отправить Тома на покой. Теперь я живу с этим в мире. Когда я думаю о Томе, то вижу улыбчивого молодого человека. Я всегда буду скучать по нему".
Карен Мецкер Рудель, двадцати семь лет, замужем, мать двоих дочерей и сына. "Одна пуля из миллиардов, выпущенных во Вьетнаме, изменила мой путь до конца дней моих. Интересно, сколько ещё жизней так же радикально изменились из-за одной пули? Мой отец, Томас Мецкер, погиб, когда мне было 17 месяцев. Я не помню его, хотя видела фотографии, на которых мы с ним вдвоём. Мы похожи друг на друга. Он был кадровым военным, выпускником "Цитадели" 1961-го года. Я провела большую часть своей жизни, спрашивая: "Зачем?" Зачем он поехал во Вьетнам, зная, что может не вернуться? Зачем должен был умереть? Зачем кто-то предположил, что он заслужил этого за то, что был во Вьетнаме? Зачем это должна была быть я?
Мама снова вышла замуж, когда мне исполнилось четыре года. Майкл Маккрэй работал адвокатом, был разведён и имел двоих детей от предыдущего брака. Он усыновил меня, поэтому моё имя Карен Доранн Мецкер осталось в прошлом, а я стала Карен Мецкер Маккрэй. Незадолго до моего пятого дня рождения родился младший сводный брат, а год спустя — сводная сестра.
После их вливания в нашу семью я часто чувствовала себя лишней. Наверное, то, как я справлялась с этим, было не лучше и не хуже, чем у других детей. В конце концов, кто меня этому учил? Я стала стремиться к совершенству. Отчаянно хотела приспособиться, но не понимала, как это сделать — ни дома, ни в школе.
Мой отец не обсуждался. Я не знала никого, кто потерял бы на Войне родственника и ещё в раннем возрасте не догадался, что такая тема для разговора неприемлема. Я часто спускалась в наш подвал и разбирала чемодан, хранивший оставшиеся от отца вещи. По какой-то причине после его смерти мама выбросила почти всё, что ему принадлежало. Я хорошо помню запах плесени от треугольного флага, которым укрывали его гроб на похоронах на Арлингтонском кладбище; помню альбом, полный писем с соболезнованиями от множества мелких чиновников; старого белого плюшевого мишку с музыкой, которого родители купили мне, когда я была малышкой; пригоршню медалей, включая "Пурпурное сердце", и стопку фотографий, которые — по моему разумению — изображали моего отца. Однажды я нашла открытку, которую мама подарила от меня папе в его первый День отца. Я не помню изображение на открытке, но с обратной стороны было написано: "… потому что я всегда буду папиной маленькой девочкой". Я обливалась слезами, доходя до дна чемодана. В поисках семьи я вышла замуж в юном, по сегодняшним меркам, возрасте. Благом, что из этого вышло, стали мои дети: Элисон Элизабет, родившаяся 1-го марта 1988-го, Эбигейл Кэтрин, родившаяся 11-го октября 1989-го, и Томас Александер, родившийся 1-го марта 1992-го года. Как всегда хотела, я назвала сына в честь отца.