Он показывает вниз по течению.
Блестит на перекатах серебряная вода.
— Так ты уже год живёшь в этих лесах?
— Ну — не совсем, — отвечает Яннер.
И объясняет, что почти три месяца он провёл в одной из религиозных коммун — там, на юго-востоке, километров сто — сто двадцать отсюда. Население — около четырёхсот человек. Молятся Солнцу-Отцу, молятся Луне-Матери, никакой техники — обработка земли вручную, лопатами и мотыгами. Ежедневные радения по два-три часа: как одержимые, с воплями и стенаниями, скачут возле костра. Ему там не понравилось, он сбежал. Между прочим, за этот период чумой от него не заразился никто, а ведь инкубационный период её около суток… И ещё, добавляет Яннер, он две недели обитал в Механическом городе, слышали, может быть, сращивание людей и машин: сознание человеческое, носитель — из металла и биопластика, части взаимозаменяемы, считается, что в таком состоянии можно жить вечно. Другое дело, что эти механозавры иногда как бы сходят с ума, вдруг ни с того ни с сего такой монстр начинается двигаться исключительно по прямой, идёт как ослепший, круша всё на своём пути.
— Мы одного такого видели, — говорит Леда.
Семекка кивает:
— Кошмар…
Они слушают его очень внимательно. Это ценная информация, как раз та, что требуется и им, и Эразму. А затем, когда Яннер наконец умолкает, Леда, в свою очередь, рассказывает ему об Аркадии. Она говорит о просторном и светлом полисе — с тремя озёрами, полными хрустальной воды, с большими парками, с чистыми улицами и домами. О полисе, где люди не знают ни голода, ни насилия, ни болезней, где они живут в безопасности, поскольку от внешнего мира их защищает надёжный Периметр. О полисе, жители которого счастливы: каждый занимается любимым делом и потому жизнь его исполнена смысла. Она рассказывает о галереях картин, о павильонах, где выставляются изделия высокого ремесла, о самодеятельных концертах, собирающих полные площади зрителей, о ежеквартальных Праздниках Песни, таких же ежеквартальных Праздниках Мастеров, рассказывает о Больших Ежегодных играх, о красочных флагах, развевающихся на ветру, о музыке, исполняемой в честь чемпионов, о грандиозном лазерном шоу в день завершения Игр… Голос её несколько суховат, но, вероятно, поэтому звучит убедительно. Знакомые с детства картинки так и всплывают у Дима перед глазами.
— Ну и почему же вы из этого рая ушли? — спрашивает Яннер.
Это не ирония, он действительно интересуется.
Леда пару мгновений колеблется, она, чувствуется, не знает, насколько можно ему доверять, но всё-таки излагает причины.