Аркадия (Столяров) - страница 33

В общем — ползком назад, бегом, пригибаясь, в чащу, чтобы побыстрее скрыться из виду, и затем очередной марш-бросок, вычерпывающий из тела последние силы. Часа через два они чуть ли не замертво валятся на какой-то поляне, задыхаясь, надеясь, что отошли от посёлка достаточно далеко.

А когда они немного приходят в себя, Семекка вдруг вскрикивает, расширенными зрачками уставясь на Петера. Тот полулежит, как на подушку, откинувшись на шарообразный пружинистый куст, охватывающий с двух сторон его тело. Куст странно безлиственный, кожистый, видимо суккулент, зато со множеством мелких веточек, которые шевелятся, будто живые: свиваются в колечки и вновь распрямляются. Часть этих веточек проросла в открытые шею и руки Петера, набухнув под кожей коричневатыми зловещими венами.

— Пе-е-те-ер! — отчаянно кричит Семекка.

Голос отрывается от неё и звуковым дымом расплывается по верхушкам деревьев.

Петер медленно поднимает веки. Смотрит он не на них, а куда-то в пространство, в мир иной, где ничего окружающего не существует. По лицу его расплывается идиотическая улыбка блаженства.

Улыбка счастья.

Улыбка бесконечно удовлетворённого человека.

— Пе-е-те-ер!..

Семекка выхватывает нож. Примеривается — то выше, то ниже — чтобы вырезать Петера из сомнамбулической ветвистой могилы.

— Стой!.. — это кричит уже Леда.

— Он умрёт!..

— Говорю: стой!.. Подожди!..

Леда обматывает ладонь платком, через него осторожно сжимает одну из свободных веточек и резким движением отламывает её.

Из разлома брызжет белесый сок.

В ту же секунду тело Петера выгибается, словно от электрического разряда, и он стонет так страшно, что кажется — это агония.

Лицо его — гримаса страдания.

— Стой!.. Ты его убьёшь!.. Он не выдержит болевого шока!.. Вспомни, мы же видели в ботаническом атласе — это куст-людоед…

Семекка опускает нож.

Дышит она мелко и часто.

— Что же делать?

Леда присаживается рядом и обнимает её за плечи.

— Надо идти, — говорит она. — Послушай меня: мы сейчас встанем и пойдём дальше, потому что надо идти.

Семекка мотает головой:

— Нет-нет-нет…

— Он уже не видит нас и не слышит.

— Нет-нет-нет!.. Я не уйду отсюда!.. Не уйду!.. Не уйду!..

Семекку трясёт.

Леда оборачивается к Диму и смотрит на него как бы оценивающим и одновременно требовательным взглядом.

Тот невольно встаёт:

— Что?

Леда тоже встаёт:

— Помоги мне её поднять…

— Такова ситуация, — подводя итог разговору, сказал Раффан. — Подумай. Мы тебя не торопим. Хотя, конечно, времени у нас почти нет. Добавлю одно: будет трудно, будет неимоверно трудно. Риск и смерть будут подстерегать нас на каждом шагу. Ты же знаешь, что такое Дикие Земли. Ничего не поделаешь, за счастье нужно платить. Зато Аркадия будет жить. — Он искоса на меня посмотрел. — Хочешь спросить о чём-то?