Не хочу звонить. Меня могут выследить. Вы не понимаете!!! Он убьет меня, если я вернусь. Пожалуйста, оставьте это дело!
Я все прекрасно понимаю.
Грей могла бы выступать на «ТэдТокс» на тему «Жизнь — отстой».
Она коснулась значка телефона рядом с именем Изабель. Пошел звонок. Не сбрасывай, только не сбрасывай. Дыхание у Грей участилось, пока она держала пульсирующий мобильник у уха.
Я не буду с тобой разговаривать.
Хорошо, — написала Грей, — пусть тогда Ти встретится со мной.
Нет ответа.
Изабель Линкольн нырнула обратно в свой бункер.
Восемь лет назад
Первый
Миссис Диксон всегда была крошечной. В детстве она не доедала и всегда выглядела голодной, будто еда попадала к ней в рот только по праздникам. Стоя рядом с Шоном — настоящим здоровяком, — она казалось бабочкой.
Ей нравились его руки. Нравились эти красивые длинные загорелые пальцы, которые он когда-то ломал, когда служил. Крепкие руки.
Они зарегистрировались в отеле и поднялись в люкс с джакузи на двенадцатом этаже в отеле «Белладжио», затем посмотрели знаменитое шоу фонтанов прямо из окна своей гостиной, а затем пошли по магазинам — «Армани», «Шанель» и «Гуччи» на Виа Белладжио. В «Картье» он купил ей бриллиантовую сережку в нос.
— Черт побери, — Шон поглядел на купленный ей камень, — какая же ты классная, детка.
Идеальные выходные в честь годовщины первого года совместной жизни. Отдых, которому позавидовали бы все друзья… если бы они о нем только знали.
Когда солнце над Городом грехов село, они пошли ужинать в «Ле Цирк», и он поднял за нее бокал:
— Ты моя жизнь.
Небо окрасилось в розовый, красный и синий, какой бывает в пустыне. Его любовь была поразительной. Раскаленная добела, сияющая. Он так ее любил, что миссис Диксон закрывала глаза и отворачивалась.
Ты все заслужила. После всего, что было… Заслужила. Заслужила такого мужчину. И такое счастье. Бутылка вина за двести долларов. Ризотто с лобстером. Выше нос. Ты все это заслужила.
От счастья у нее кружилась голова, как она кружится в чашечках в «Диснейленде». Теперь она знала, что это такое, ведь Шон свозил ее в это царство волшебства. Первый раз в ее жизни. И ей нравилось это чувство — в «Диснейленде» ничто не могло ей навредить. Ее любили, и ей это нравилось. В прошлом году любовь Шона взорвалась, как бомба. Как шрапнель, его любовь ранила — причем в самые слабые места. Но она этого не боялась.
Она думала, что из-за ее обручального кольца с бриллиантом (три карата, огранка «Принцесса», с двумя камешками поменьше с обеих сторон, обошлось в две зарплаты, как ей сказали) у других девушек из глаз искры летели. Но топать ногами с пеной у рта эти гиены на шпильках начинали, глядя не на него, а на простенький платиновый браслет. Она ухватила удачу за хвост (платиновый хвост) и, черт возьми, будет праздновать.