– Будешь и дальше отпираться? – спросила она, закинув руку на спинку. – Вряд ли ты пришла бы сюда, если бы пленный фей царицы не был твоим братом.
– Как ты проникла в особняк Дайрена? – вместо ответа спросила я, вспоминая, что письмо лежало в моей собственной комнате. Куда не мог проникнуть чужой.
– Через прислугу, конечно, – качая ногой, отвечала девушка. – Для меня не бывает закрытых дверей, фейка. Деньги на многое способны. Кстати, как тебе живется в доме человека, который отдал на смерть твоего брата? Кошмары по ночам не мучают?
Она склонила голову и облизнулась.
Меня встряхнуло, как после удара. Пожалуй, бей она меня по-настоящему, было бы не так больно.
– Разве Дайрен причастен к…
– Конечно, причастен! – воскликнула фуриянка. – Он же состоит в отряде Чернокрылых. Кто еще, кроме них, мог бы найти и поймать последнего из вас? Неужели он тебе не говорил? Глупая-глупая фейка!
Действительно глупая. В голове тут же вспыхнуло воспоминание. Дайрен и я – в карете. Колеса гулко стучат по дороге. Рыцарь смотрит на меня странным, сверкающим в полумраке взглядом, словно хочет что-то сказать. Рассказывает о Чернокрылых. О том, что в элитный отряд входят самые сильные маги царства. И дальше молчит, глядя, не отрываясь.
А я даже не подумала спросить, входит ли он в эту группу. Да и как он мог не входить, если являлся первым рыцарем мрака? Правой рукой самой царицы?
Внезапное осознание, как червь, начало разъедать изнутри. Вгрызалось маленькими острыми зубами в кровоточащую плоть, оставляя глубокие дыры.
Дайрен причастен к поимке моего брата. А может быть, скоро будет причастен к его смерти.
Теперь как никогда прежде стала видна разница между нами. Та стена, которую я предпочитала не видеть. Не замечать.
Дайрен – виновник гибели огромного количества фей. Что такое среди них мой брат? Лишь капля в море, которая позволила мне понять то, что понимать не хотелось.
Он – убийца.
Я перевела взгляд на скульптуру из лунного камня. На женщину, которая была моей матерью, а теперь стала просто украшением рядом со скамейкой.
Жить не хотелось. Хотелось обнять мамины ноги и плакать, пока я сама не стану камнем.
Я никогда не слышала, что, умирая, феи превращаются вот в это. В холодный, твердый и грустно-голубой минерал. Но что-то подсказывало: это нестандартная смерть. Вот так застывают после гибели только те дети Флоры, чей эфир выпили фурии.
От этого становилось еще страшнее. Вот, что ждет моего брата. Вот, что ждет меня.
Интересно, сколько статуй в этом саду прибавилось благодаря первому рыцарю мрака? Несколько десятков? Сотня? Может, тысяча?