Первый рыцарь едва не зарычал. А еще захотел опрокинуть ее прямо здесь на диван, раздвинуть прекрасные ножки, и, жестко поиметь у всех на виду. Без всяких дурацких шторок. Без мыслей, правил и размышлений о том, что правильно, и что нет.
Но Дайрен лишь отвернулся, сжав челюсти. Прикусив изнутри губу.
Во рту разлился металлический привкус, но он ничуть не отрезвил.
Глупая, глупая фея. Почему она не делала ничего из того, что должна?
Сегодня в карете сколько раз он говорил ей, что в отряд Чернокрылых входят лишь сильнейшие рыцари? И в голове стучало:
«Спроси, спроси, вхожу ли я в этот отряд!»
Но она промолчала.
А он не собирался рассказывать о себе.
Глупая фея, которая не понимает намеков.
Почему она не испытывала ужас при виде его? Почему не ненавидела?
Ее легкий страх, подогреваемый любопытством и откровенным интересом, лишь накалял эмоции. Разжигал азарт вместо того, чтобы тушить его.
И вряд ли Арилейна совсем уж этого не понимала. А значит, фея сама виновата в том, что он сходит с ума. И в том, что за это ей и придется платить…
В этот момент где-то в стороне царица Элеандора взмахнула тонкой рукой, и музыканты в углу зала ударили в гонг.
Высокий звон оглушил.
– Да начнется праздник! Давайте порадуем нашего великого Скорпиона! – провозгласила она громко.
Это был словно какой-то знак. Весь зал зашевелился, распадаясь на парочки и утекая в маленькие ложи, рассыпанные повсюду.
Дайрен схватил за руку фею и потянул в сторону стены. Подальше от царицы, подальше от основной массы людей. Потом распахнул перед ней полупрозрачную шторку и почти нетерпеливо втолкнул на мягкий матрас.
Огромные туманно-серые глаза потемнели, на щеках вспыхнул румянец.
– Дайрен… Ты же не собираешься?.. – промямлила она с придыханием.
От этого голоса остатки самообладания начало рвать в клочья.
Губы мужчины хищно изогнулись.
– Еще как собираюсь, – ответил он и опустил штору.
Меня трясло. Дайрен мягко, но уверенно толкнул меня на матрас, и я упала на спину, ошеломленно хлопая глазами.
Он же не сделает этого, правда?.. Это ведь блеф? Он же ненавидит фей!
Сердце грозило выломать грудную клетку. Я до боли сжала челюсти, не зная, как вырваться из этой ловушки.
А мужчина медленно опустился на матрас рядом, не сводя с меня ярко-голубых глаз, которые словно горели в полумраке. Согнул одну ногу в колене и по-хозяйски положил на нее руку.
– Расстегни мою рубашку, – бархатным, почти мурлыкаюшим голосом приказал он.
И я начала всерьез опасаться, что это не шутка. Щеки и так уже горели, дыхание застряло в горле.