– Я не буду…
Темная улыбка тронула губы.
– Давай, цветочек, поверь, тебе не понравится, если я начну делать это сам.
– Мне не понравится в любом случае, – фыркнула я, протянув руки к его груди и со злостью расстегнув первую пуговицу.
Где-то в желудке скрутилась раскаленная спираль, от которой с каждой секундой становилось все жарче.
Дайрен приподнял бровь, склонив голову набок. В глазах светились насмешливые искры.
– Уверена? – иронично спросил он.
Расстегнула еще одну пуговицу, потом еще одну, не обращая внимания на насмешку.
– Я не буду этого делать, – упрямо процедила я, стараясь не смотреть в его колдовские глаза, словно они могли меня загипнотизировать.
– А что ты будешь делать? – склонив голову на бок, полюбопытствовал он. – Может, закричишь? Как думаешь, – в этот момент он вдруг схватил меня за запястья и притянул к себе, склонившись к уху, – как быстро всем станет понятно, что ты никакая не фуриянка, а совсем даже наоборот?..
Горячее дыхание обжигало, вызывая в теле предательскую дрожь, а слова стегали не хуже кнута. Получалось что-то вроде контрастного душа, когда после горячей воды на тебя текут ледяные струи. Но стоит выключить воду совсем, как становится еще жарче.
Я резко дернула полы его рубашки в стороны. Почти с яростью. Радуясь, что там осталась пара не расстегнутых пуговиц, которые теперь с треском разлетелись в стороны.
Дайрен улыбнулся.
– Страстный цветочек, – протянул он, вглядываясь в меня на расстоянии каких-то пары сантиметров.
Дыхание… голос… тепло его тела.
Все это проникало в мою кровь слишком быстро. Сгущало воздух. Отравляло.
Я проглотила ком, застрявший в гортани, и через силу процедила:
– Неужели ты меня просто изнасилуешь?
Рыцарь склонил голову набок и прищурился.
– Просто, сложно… Тебе есть до этого дело?
Кровь ударила в виски.
– Так и быть, я постараюсь быть нежным, – с жесткой улыбкой проговорил он, скользнув пальцами по предплечьям вверх. К плечам, ключицам и шее. Обхватил, погладив большими пальцами линию подбородка, и цинично протянул, заглянув глубоко в глаза: – Но ничего не могу обещать. В день скорпиона приветствуется жестокость.
– Ты отвратителен, – проговорила я в ответ, стараясь не смотреть на него. Потому что, несмотря на все слова, что он говорил, таяла от болезненно-нежных прикосновений. Кожа будто исчезала вовсе, и я чувствовала горячие руки на собственных мышцах. В костях. В сердце.
– Я знаю, – тихо ответил он, и, не успела я нахмуриться, попытавшись понять, что он имел в виду, как мужчина резко притянул меня к себе, усадив сверху, и впился в мои губы.