Кроме того, осталвался ещё один вопрос, который беспокоил меня с момента, как мы услышали рассказ Азриль о феях, а именно — подвеска, что досталась мне от бога драконов. Она называлась «Благословение феи», и я никак не могла смекнуть, почему «бог» назвал её именно так. Возможно, он имел в виду, что если использовать полный потенциал артефакта, можно совладать с мощью феи? Однако это мы уже проходили: с нынешним уровнем мне о подобном и мечтать не следовало. Ну а поднять себе уровень до нужного к моменту начала войны обычным способом просто-напросто невозможно.
Тут-то и вспомнилась легенда Азриль о самом сложном данже в Антарктиде. Что в нём такого, что даже среди местных он довольно известен? Может быть там мы сможем максимально прокачаться в кратчайшие сроки? Вот только это словосочетание — «самый сложный» — мне как-то совсем не нравилось. Нет, пожалуй, всё-таки плохая идея. Во-первых, не понятно, как туда добраться, и во-вторых, не стоит забывать, что никакие мы на самом деле не бессмертные. Кажется, за последнее время на фоне невероятного везения в самых сложных ситуациях, у меня притупился важнейший в жизни инстинкт — инстинкт самосохранения.
В какой-то момент, закончив с размышлениями и накормив Финника, я решила спросить у Синара, не хочет ли он ещё чего-нибудь перекусить, однако вдруг поняла, что дракона в доме уже давно не было. В принципе, как и Азриль. Можно было, конечно, подумать, что где-то за домом демонесса накладывает на Синара заклятие подчинения или ещё что, однако лично мне в голову приходило совсем другое. Всё-таки даже после прохождения через портал, Азриль и Синар старались держаться рядом друг с другом и по городу бродили чуть ли не за ручку. Другими словами, женское чутьё подсказывало мне, что у них сейчас либо романтическое свидание, либо кое-что куда теснее и приятнее. Если бы не отношение драконов к интимной связи, я бы, пожалуй, второй вариант посчитала маловероятным, ну а так всё может быть.
Интересно, а как демоны относятся к любви, чувствам, привязанностям? В одном я была уверена: когда Азриль говорила о своих погибших близких, в её глазах стояла непередаваемая печаль. Такую боль годы способны притупить, однако не стереть окончательно. Всё-таки когда дело касалось обычной мирной жизни, семей и родных, абсолютно все расы становились одинаковыми, и различия между ними отходили на второй план. Именно поэтому я хорошо понимала жажду мести демонессы: в момент, когда Андрей чуть не погиб на дуэли, я была готова разорвать в клочья каждого демона голыми руками. По этой же причине частично я могла понять и Альмарила, желающего на корню истребить людской род. Если он действительно потерял по вине людей всю семью, думаю, говорить с ним о мире абсолютно бессмысленно.