Какая несправедливость.
— Я давно узнал про частицы Абсолюта, — приор положил кинжал обратно и погладил лысый череп, — Знаешь, что самое обидное?
Я прохрипел что-то неразборчивое, но Гильберт понял это по-своему.
— Вот именно. Этот Инфериор — тюрьма. Небо сверху, Бездна снизу. Небо — порядок, Бездна — хаос.
Приор продолжал вещать о своих размышлениях.
О том, как это унизительно, быть человеком, высшей мерой Инфериора, и в то же время томиться в кандалах.
Барьер сверху в виде Неба. И ожидание, что кто-то там сверху вдруг соизволит оказать милость, и позволит человеку взойти на небо. Прорвать барьер.
Вот только такого не случалось тысячи лет…
— Мне казалось, что есть выбор, — Гильберт погладил свой подбородок, — Склонись перед Бездной, и станешь демоном. Действительно…
Он сузил глаза, продолжая разглядывать меня, как желанную вещь.
— Вот только это — единственный выбор! Иллюзия. Стань демоном, и закройся в Тенебре. И то же самое поклонение Бездне, и тот же самый барьер на пути к истинной силе.
«Да что он знает об истинной силе, этот дрянной человечишка.»
— Что Небо, что Бездна… Непонятно, кому служишь. Непонятно, что делаешь. И непонятно, какая награда.
Я бегал глазами вокруг приора, пытаясь зацепиться хоть за что-то. Посох, резная спинка трона, руны на лысом лбу, кинжал с якобы кровью Белиара.
Что-то должно помочь мне…
— Частицы Абсолюта — вот настоящая сила, — Гильберт словно кивнул своим мыслям, — Ей подвластно не меньше, чем Небу и Бездне. Но она работает везде, и не выдвигает глупых требований.
— Небо определило тебе меру, — прохрипел я.
— Да? А как так получается, что еретики, поклонившиеся Бездне — всё те же звери, всё те же люди? Почему Небо не отнимает дары?
Я не знал, что ответить, и моё сомнение чуть придвинуло меня ближе.
«Поднёбыш, твою же… частицу! Не сдавайся.»
— Сдавайся, — улыбнулся приор.
— Хрен тебе.
— Ты мне не нужен, как и твой демон. Но частицу я оставлю себе, — Гильберт положил вторую руку мне на лоб.
— У тебя ни хрена не выйдет, — я мог только ругаться в ответ.
Протянуть руки к нему не получалось — они физически упирались в стену. Тогда я попробовал пропустить пальцы в камень, погрузить в стихию.
Гильберт с лёгкой усмешкой посмотрел, как мои руки тянутся вперёд. Медленно, по сантиметру в несколько секунд.
— Умно.
— Дай только дотянуться.
— Сверху кто-то явно не пускает вас, частицы, за барьер. Абсолют же закидывает вас в Инфериор одного за другим.
Гильберт убрал руку, потом оттянул её в сторону и раскрыл ладонью вверх. Другой рукой, которой держал мою шею, чуть повернул меня, позволил смотреть.