У королевы много глаз, и в каждом страдание… Это конец всему, Ваше Величество.
Моё копьё пронзает хитиновый панцирь, входит прямо между глаз, и я непроизвольно добавляю «каменное жало». А Белиар посылает непонятную мне силу через руку, и нестерпимый жар проносится по венам…
Кажется, в глазах насекомого полыхает огонь. Через миг в задней части её черепа что-то трескается, и оттуда действительно вырывается пламя с какими-то клочьями.
Мы с демоном просто выбили ей мозги…
— А помягче нельзя было? — спросил я, с сожалением глядя на остекленевшие глаза насекомого.
«Ну, это нормально, а? Кто-то мучил её несколько дней, а исчадие зла — демон, которые прекратил эти муки, убив мгновенно», — Белиар прорычал что-то ещё, на своём, демоническом языке.
— Ладно, всё, успокойся, — прошептал я, вытаскивая оружие.
Смерть королевы резко оборвала связь, и теперь рой бесцельно висел в воздухе. Я чуял их куцый разум — примитивные существа боялись и просто не знали, что теперь делать.
Я осторожно коснулся их мыслей.
«Поднёбыш, ты бессмертный, что ли?»
Скривившись, я всё же отдал команду рою. Не всем, но другим передадут свои же.
Позаботиться о теле королевы, и ждать возвращения принцессы.
Насекомые как-то встрепенулись, словно мелькнула искорка жизни, и стали собираться сверху, кружить над телом королевы.
Я поспешил к Буру, но внезапно мне в спину ударило что-то. Будто влетело… Светляк о королевы!
«О, да. Сила!»
Демон внутри чуть ли не кукарачу пел, а я, опустившись на колени, страдал от жара, несущегося по венам. Трансформации как таковой не было, но что-то внутри говорило — ты стал сильнее.
Интересно, дала ли хоть что-нибудь королева?
«Ты ступень поднял с неё одной. Тебе мало, что ли?»
Я встал, чувствуя, как кружится голова.
— Не понимаю, о чём ты…
«Её духа не хватило бы, чтоб поднять ступень. Это — её дар.»
Я обернулся, но королеву уже не видел. Спасибо. Больше мне нечего было сказать.
Рогач так и лежал лицом в ручье. На миг я даже заволновался, поэтому быстро подскочил, поднял его…
«Захлебнулся, надеюсь?»
Нет, Рогач просто дрых. Его храп ударил мне в уши похлеще осиного гудения.
Я, закинул его на плечо, потащился к краю плато, но сразу замер. Там теперь стояли десятки силуэтов.
Нас ждали.
А в центре знакомая фигура, скрытая под изящным платьем-мантией. Голубые глаза, золотистые волосы. Как же она похожа на Зигфрида…
Особенно сейчас, в свете луны, я будто смотрел на чуть уменьшенную копию Синего приора. Нет, она была очень женственной, я бы даже сказал, притягивала взгляд.
«Уж говори, как есть. Она и сама тебя вон как хочет».