.
В правительственных эмигрантских кругах продвижение Советской Армии вызывало не надежды, а тревогу. Главное командование АК занимали не те проблемы, которые были связаны с ростом возможностей способствовать ускорению освобождения страны, а те, которые вытекали из принятой этими кругами концепции о неизменности политического статуса польского государства 1939 года и нерушимых правах досентябрьского польского правительства, наследником которого считало себя правительство в Лондоне.
Еще 18 ноября 1943 года официальный орган АК «Бюллетын информацыйны» писал:
«К границам Польши приближается, громя нашего смертельного врага — немцев, наш прежний захватчик — Россия, захватчик, значительно более интеллигентный, чем наш немецкий враг, и все еще не проявляющий по отношению к нам доброй воли…»{24}
Приближение Советской Армии рассматривалось не в аспекте освобождения и спасения нации, а как начало нового этапа борьбы — борьбы за удержание западных земель Украины и Белоруссии, наследия польских завоеваний на востоке. Ведь советский клин проходил через западную Волынь — земли, принадлежавшие до 1939 года Польше! Новый, 1944 год «польский» Лондон и «лондонская» Варшава начинали политической битвой, в которой намеревались принудить Советский Союз считаться с их правами на земли Западной Украины.
Проблема не новая, и она не должна была вызывать никаких сомнений. С 1939 года Советское правительство неизменно стояло на такой позиции: восточные воеводства досентябрьской Польши, населенные в подавляющем большинстве украинцами и белорусами и воссоединенные в 1939 году с Украиной и Белоруссией, составляют органическую часть Советского Союза и не должны стать предметом никакого торга. Этой позиции Советский Союз придерживался и тогда, когда признавал польское эмигрантское правительство, и тогда, когда прервал отношения с ним. Из нее последовательно исходили на практике советские партизанские отряды, действовавшие в немецком тылу в Белоруссии и на Украине. Под Новогрудоком или под Маневичами они чувствовали себя на своей земле, а партизанские отряды АК, пытаясь в соответствии с указаниями эмигрантского правительства выступать «в роли хозяев», раньше или позже скатывались в конечном счете к вооруженным столкновениям с советскими партизанами и иногда, как следствие этого, — к отношениям молчаливой «взаимной терпимости» с немецкими оккупационными властями, как, например, «столпецкий батальон» АК подпоручника А. Пильха (Горы), позднее, во время Варшавского восстания, — Долины{25}. Эти отдельные факты создавали у правительства и общественности СССР далеко не лучшие представления о смысле польских военных усилий и бросали мрачную тень на действительные боевые заслуги отрядов Армии Крайовой в борьбе против общего врага — гитлеровской Германии.