— Нет, спасибо.
Он вскидывает руку, машет ею, дескать, не поступайте опрометчиво.
— Не торопитесь с ответом. Повремените, я знаю, это не так просто решить. То, что вы сейчас подсобный рабочий у нас, а по образованию инженер, более того, были директором завода, само по себе очень сложное дело. Вы, несомненно, получили какую-то травму, и подобное предложение неизбежно причиняет боль, ибо рана еще не зарубцевалась. Поэтому мне хотелось бы сначала обработать края раны, присыпать хлороцидом, а затем уже проникнуть глубже. Но что поделаешь, вы упрямый человек, товарищ Мате. Кстати, я не отношу это к числу недостатков. Ну-с, теперь спрашивайте вы. О чем хотите. Вас, должно быть, интересует круг обязанностей, жалованье, премии… Поверьте, я отвечу со всей искренностью, без прикрас.
Я молчу. Все кажется мне странным, нереальным. Он настолько стремительно атаковал меня, что вызвал внутренний протест, и мой отпор выглядит вполне естественным. Подумав это, я тут же усомнился. А вдруг он прав?
Управляющий снова кивает, как бы оправдывая мое молчание, и говорит:
— У нас уже довольно много машин, осенью получим еще больше, так что без инженера-механика не обойтись. Вы здесь, под руками. Поэтому я и обращаюсь прежде всего к вам. Вы и в строительном деле не новичок, не спутаете кирпич со щебенкой. Словом, подумайте, я ничего не имею против, если на это уйдет одна-две недели, впрочем… — Он гладит подбородок. — Впрочем, это неприемлемо, — возражает он самому себе. — Мне сейчас нужно знать, можно ли рассчитывать на вас. Подайте хоть надежду, обо всем остальном мы сможем договориться… Надеюсь, вы понимаете, что у нас не какое-нибудь благотворительное учреждение и задумал все это я не ради того, чтобы помочь вам. Но если наши интересы обоюдны… — Он размашисто жестикулирует, задерживает руку у самого моего носа. — Поймите, вы тоже заинтересованы в этом. И даже в большей степени, уверяю вас, чем я, вернее, представляемая мной организация. Вот почему вы должны подойти к этому делу с открытой душой.
Я продолжаю молчать. Заинтересован? Откуда ему знать, в чем я заинтересован? Это, скорее, фарс. Он наливает, движения у него резкие, коньяк проливается на полированный стол. Он быстро размазывает его, вытирает пальцы о брюки. Пьет. Я отказываюсь. Он прищелкивает языком, смотрит на меня, как на подследственного, которого только что втолкнули к нему на допрос.
— Ну-с! Значит, отказываемся говорить? — спрашивает он. — Тогда придется сказать мне. Итак, товарищ Мате, я кое-что слышал о вас. Например, то, что вы сбежали с завода потому, что там произошел несчастный случай со смертельным исходом. Верно? И считаете себя виновным. Правильно? Потому что погибший был вашим старым другом. Так? К тому же дела на заводе у вас из рук вон плохи.