— Что ты сделал с девушкой? Мразь!
Помрачнев, он молча берет меня за руку и пытается высвободить пиджак. Но я сильнее сжимаю руку. Тогда он, обозлившись, толкает меня.
— Ах ты подлец, ну погоди же… — рычу я.
Он бьет меня по руке. Удар сильный. Пальцы мои разжимаются.
— Ты чего пристаешь, скотина? — огрызается он. — Зависть замучила? Ступай, и на твою долю хватит.
Кулаком бью его по лицу. Голова Тилла откидывается назад, наношу второй удар, еще сильнее. Что-то трещит или рвется… Во мне тоже обрывается что-то, отказывают все тормозные центры. Безудержное неистовство сметает все преграды, и я набрасываюсь, колочу куда попало…
Ощущаю удар где-то в области живота.
Падаю навзничь.
Слышу скрип тормозов, чей-то визг…
6
Я просыпаюсь. В комнате полумрак. Возле меня кто-то стоит.
— Это ты, Пали? — Мне никто не отвечает. — Пали? — спрашиваю громче.
Открывается дверь. Семеня, входит тетушка Йолан; она чуть горбится, на лице деланная улыбка, как в тот раз, в кинотеатре, когда она спешила убрать мусор. Здоровается за руку с Пали, они о чем-то говорят, но голосов их я не слышу.
— Тетушка Йолан! — зову я.
Никакого ответа. Они даже не обращают внимания, словно меня нет здесь. Их трое. Или больше? Напрягаю зрение, все отчетливее вижу знакомое лицо — это Кёвари, он сидит у стола вместе с Аранкой, держит ее за руку и что-то доказывает. Рядом с Пали — Сегеди, Эржи, Гизи.
— Гизи!
Койка моя рванулась, стремительно катится назад, в какую-то бесконечно длинную трубу, комната становится все меньше и у́же, превращается в крошечный, чуть заметный квадратик, затем и он исчезает, как свет на экране телевизора.
— Пустите! — кричу я.
Экран снова освещен, все смотрят на меня, машут руками, улыбаются. Пали что-то кричит и вдруг кувыркается, все смеются. Йолан тоже. И Аранка. Она что-то говорит мне, остальные тоже говорят…
Неужели я оглох? Хватаюсь за голову… она забинтована. Рывком срываю повязку и кричу:
— Не слышу!
Зажигается свет, надо мной склоняется белое лицо.
— Слава богу, очнулся, — говорит женщина в белом халате. — Успокойтесь, больной.
Торопливо входит молодой врач, приближается к моей койке.
— Ну, пришли в себя? — ласково спрашивает он, нащупывая мой пульс — Сестрица, попрошу вас связать ему руки.
— Нет! — кричу я.
— Спокойно, спокойно, — повторяет он и проводит рукой по моему лицу. — Радуйтесь тому, что остались в живых.
— А где остальные? Впустите их!
— Кого?
— Всех, кто был здесь.
— Ах, вот оно что! — многозначительно произносит он и смотрит на сестру. — Знаете, сколько дней вы лежите без сознания? Вам еще повезло — могло быть хуже, и тогда не отделались бы одним сотрясением мозга. В следующий раз бросайтесь не под такси, а под автобус, вернее будет.