Я побрел назад, вспоминая объяснения Пали, как добраться до его кабины. Проплутал довольно долго, но все-таки нашел.
— Смотрите, явление Христа! — приветствовали меня возгласом, когда я заглянул в тускло освещенную комнатушку. Передо мной предстали те же девушки, которых я видел на берегу.
— Добрый вечер, — поздоровался я. — Мне нужно видеть Пали Гергея.
Обе девушки умолкли и уставились на меня. Первой отозвалась та, которая показала мне язык на берегу:
— Его нет здесь. Откуда вы взялись?
— Отсюда, с улицы, — ответил я, поскольку все еще стоял у порога.
Мой юмор не возымел никакого действия. Девушки переглянулись, словно советуясь глазами. «Ничего себе, — подумал я, — положеньице, они, того и гляди, вытурят меня в три шеи. Но зачем же тогда эта блондинка заигрывала со мной?» Теперь я как следует разглядел ее: фигурка ничего, и сзади и спереди, под блузкой вздымаются два небольших бугорка, волосы светлые (такие сводили меня с ума), глаза не разглядел в полумраке, но то, что у нее красивые зубы, белые и ровные, заметил еще у реки, когда принимал «крещение».
Меня злило их молчание и какая-то настороженность, поэтому я раздраженно сказал, что пришел не к ним, а по приглашению Пали. Если бы знал, что его здесь нет, и не подумал бы заходить в эту негостеприимную дыру.
В этот момент из угла шагнул на свет какой-то парень и обстоятельно начал расспрашивать, кто я, как меня зовут, откуда пришел и зачем мне нужен Пали. Ну и дела, неужели мне рассказывать им всю свою биографию только потому, что летним вечером я вздумал навестить своего друга?
— Нет уж, увольте, — обиделся я, — обойдусь и без него. Увижусь с ним в понедельник на заводе.
Я резко повернулся и зашагал прочь, но блондинка выбежала за мной.
— Погоди… как тебя там… вернись…
Я остановился. Она догнала меня и прошептала:
— Так нужно, ну как ты не понимаешь… Право же, мог бы понять…
Но я ничего, конечно, не понял. Тем не менее вернулся, только потому, что она заговорила со мной на «ты».
Эту блондинку звали Аранкой. Имя тоже мне очень понравилось. Бёжи, Гизи, Мария и подобные им я уже слышал не раз, но все эти имена были такие простые. Меня удивляло, как это родители не могли придумать что-нибудь пооригинальнее. Вот Аранка — это действительно имя, и оно так шло ей. Оно казалось мне таким необыкновенным и благозвучным…
Пали улыбался, когда я рассказывал ему в понедельник о своих злоключениях.
— Аранка? — переспросил он и покачал головой, затем еще раз повторил ее имя и вдруг, сразу став серьезным, сказал:
— Об этом здесь никому ни слова. Ни о Малом Дунае, ни о кабине, ни о девушке. Понял? Все должно остаться между нами. Если будет допытываться Папп, ему тем более ни звука.