Я задумался. Конкретно припомнить не могу.
— А почему тебя это интересует?
— Один человек утверждает, будто видел, как к рыжей девушке, по описаниям очень похожей на Алису, подошли двое молодых мужчин. И она села с ними в черный БМВ.
— Ее принудили или?..
— Якобы села добровольно. Но утверждать он не может.
— Тогда ее могли и принудить. А дальше?
— Машина уехала.
— Интересно куда?
— Вот за этим я и пришла к тебе.
— Ее похитили! — заявил я.
— Или помогли ускользнуть, — возразила Оксана.
— Я в этом деле не участвовал. Насколько я в курсе, у нее нет друзей, готовых пойти на подобный риск. Нет, нет, ее похитили.
— Цель?
— Надавить на меня. Чтобы прекратил любые расследования относительно компании «Розенкранц».
— Почему именно ее, а не тебя?
Я задумался, своим вопросом Оксана поставила меня в тупик. Я — руководитель, Алиса только помощница.
— На нее однажды было покушение.
— Когда?!
— Позавчера. Те же самые парни на мотоциклах. Они чуть не сбили ее.
— И она не сообщила в полицию?
— Алиса не была уверена, что это не случайность, или не обычные приколы байкеров. Но испугалась не на шутку. Теперь становится ясно: ее серьезно предупреждали. И все это началось сразу после того, как я занялся делом Лены Ковалевской.
Я в волнении плюхнулся в кресло:
— Начинаю понимать, что произошло. Преступники посчитали, что Георгиева запугать сложно, да и связи у него в правоохранительных органах — ого какие! С его помощницей дело обстояло проще. Сыскной деятельностью занимается недавно, никто ее особо не знает, да к тому же — женщина. Однако их главной целью остаюсь я. Через давление на «слабое звено» они демонстрируют, что не остановятся ни перед чем. И им плевать, кто станет жертвой: женщина или даже ребенок. Возможно, они напали на нее, и она вынуждена была обороняться. Она ведь понятия не имела: ее снова пугают, или все гораздо хуже?
— Второй байкер, похоже, не нападал. Но стоял недалеко…
— Вот видишь! Он, блин, давил психологически и готовился напасть. Наверняка сделал какой-нибудь провокационный жест, в результате у Алисы не выдержали нервы.
— Ты уже не отрицаешь тот факт, что стреляла она?
— Я говорю лишь о том, что могло толкнуть ее на убийство. Но все это надо хорошо проверить. Вдруг она и не стреляла?
— А какова твоя версия насчет ее похищения? Почему она не сопротивлялась, не побежала? Не применила оружие?
— Мы не имеем понятия, что те парни сказали ей. Они могли ее уговорить, убедить. Им ведь тоже не хотелось привлекать внимание прохожих к инциденту. После пережитого Алиса наверняка находилась в стрессе, вряд ли до конца соображала, что делает.