— Стена устоит, — сказал Финан.
Мы стояли на середине лестницы. Мой друг наблюдал за боем наверху, я же смотрел на запад, в сторону самого высокого из лунденских холмов.
— Людям нужен эль или вода, — проговорил я; становилось все жарче, пот ел мне глаза и струился под кольчугой.
— Эль должен быть в помещении для караульных, — ответил ирландец, имея в виду комнаты внутри бастионов-близнецов. — Я распоряжусь, чтобы его доставили наверх.
Между нами в камень ударило копье. Саксы на западной стене видели нас, и некоторые метали копья, но это было первое долетевшее.
— Мерзавцы скоро выдохнутся, — заметил Финан.
Он оказался прав. Устав умирать, воины на стене решили, что пришло время повоевать другим. О появлении этих других возвестило пение рогов, заставившее нас обратить взгляды на северную часть Лундена. Поблизости от нас местность загромождали остатки древних стен, потом она понижалась к руслу ручья Веала, впадающего в Темез. За ним начинался подъем на западный лунденский холм. Там находились развалины амфитеатра, и на дальней от амфитеатра стороне высились стены старой римской крепости. И вот из этого форта полился людской поток. Часть составляли верховые, большинство пешие, но все в кольчугах. Прямо на наших с Финаном глазах из ворот появилась группа всадников в окружении знаменосцев. Полуденное солнце ярко освещало флаги.
— Господи, — вполголоса пробормотал Финан.
— Мы сюда сражаться пришли, — напомнил я.
— Да сколько же у него народу? — с удивлением спросил Финан, потому как процессия облаченных в доспехи воинов казалась бесконечной.
Я не ответил, а взобрался вместо этого на вершину стены и посмотрел через пастбище на далекий лес. Ни единого всадника. Пока, похоже, мы по-прежнему были одни, и если из этого чертового леса не появятся люди Этельстана, то мы одни и умрем.
Отправив половину защитников баррикад вниз, на усиление «стены щитов» Румвальда, я бросил последний взгляд на север, но не заметил никаких признаков войска Этельстана. «Ну же, приходи, — мысленно торопил я его. — Иди, если хочешь стать королем!» Затем я спустился по лестнице туда, где должна была разыграться битва.
В этой битве, с горечью подумал я, решится вопрос, какая именно венценосная задница будет согревать трон. А какое мне дело до трона Уэссекса? Однако судьба, вредная сука, вплела нить моей жизни в полотно мечты короля Альфреда. Существует ли на самом деле христианский рай? Если да, то оттуда сейчас наблюдает за нами король Альфред? И чего бы он хотел? На этот вопрос я знал точный ответ. Он хотел бы, чтобы возникла единая христианская страна для всех людей, говорящих на английском языке, и чтобы ею правил христианский король. Он молился бы за победу Этельстана. Будь проклят Альфред со всем его благочестием, со своим строгим, вечно недовольным лицом и с правильностью; будь он проклят за то, что даже после своей смерти заставил меня сражаться за его дело. Потому что сегодня, если Этельстан не подоспеет, мне предстоит погибнуть ради мечты Альфреда.