— Спасибо, — негромко поблагодарил я ее.
Бенедетта, как я заметил, мало улыбалась. Для меня она сделала исключение, и улыбка задержалась на ее губах. Я продолжал смотреть, любуясь ее красотой, но тут между нами вклинился священник.
— Эдмунд — принц, — настойчиво заявил он. — И с ним следует обращаться как с царственной особой.
— А я — олдермен, — фыркнул я. — И тоже требую уважения. А ты кто такой?
— Наставник принца, лорд, и духовник королевы. Отец Аарт.
— Тогда ты, видно, очень занятой человек? — предположил я.
— Занятой, лорд?
— Насколько понимаю, королеве Эдгифу есть в чем исповедаться, — сказал я. Отец Аарт покраснел и отвел взгляд. — Да и королева ли она? Уэссекс ведь не признает за ней этого титула.
— До тех пор, пока мы не получили весть о смерти ее супруга, она является королевой Мерсии, — чопорно ответствовал священник.
Слово «чопорный» лучше всего характеризовало этого низенького человечка с венчиком каштановых волос вокруг выбритой тонзуры.
Заметив висящий у меня на груди молот, он поморщился.
— Королева желает, чтобы мы дождались вестей из города, — продолжил поп, по-прежнему глядя на мой амулет.
— Мы подождем, — согласился я.
— А что потом?
— Если она захочет уехать к брату? Пожалуйста. В противном случае ей предстоит плыть с нами в Беббанбург. — Я поднял глаза на пристань. — Гербрухт!
— Господин?
— Избавься от тех кораблей! — Я указал на три судна, которые люди Этельхельма привели из Лундена в эту илистую гавань. — Но сначала сними с них все годное! — крикнул я вслед фризу.
Мы забрали канаты из тюленьей кожи, новенькие весла из лиственницы, два бочонка с элем и три с солониной, а еще полинялый флаг с прыгающим оленем. Мы погрузили все это на «Сперхафок», потом Гербрухт притащил железное ведро с углями из очага таверны и развел с их помощью костры в чреве трех кораблей.
— Кресты! — воскликнул отец Аарт, сообразив, что происходит.
— Кресты?
— Спереди у кораблей! Нельзя сжигать символ Господа нашего!
Я досадливо заурчал, но понял горе священника.
— Гербрухт, убери кресты со штевней! — велел я.
Пламя быстро расползалось по кораблям. Беорнот и Гербрухт успели выбить колья, удерживающие кресты только на двух судах.
— Что нам с ними делать? — спросил Гербрухт, сняв первый из крестов.
— Какая разница? Бросьте в реку!
Фриз швырнул крест за борт, потом стал помогать Беорноту открепить второй. Сняв его, они пробрались на корму как раз вовремя, чтобы проскочить мимо пламени, но спасать третий крест было уже поздно, и я пытался сообразить, о чем говорит это знамение. Мои люди явно не находили в нем ничего дурного, так как весело шумели. Им всегда нравилось что-то рушить, и они улюлюкали как дети, когда огонь взбежал по просмоленным мачтам, потом накинулся на свернутые на реях паруса. Те сразу занялись, изрыгая клубы дыма и языки пламени.