Когда «Банамадр» подошел ближе, я спустил парус и оставил «Сперхафок» качаться на резвых волнах. Для Эгила это был знак, что он может встать к нашему борту, и я смотрел, как его корабль забирает в сторону, подходя к нам. Он был поменьше «Сперхафока», но такой же узкий, фризской постройки, и утеха для Эгила — как все норманны, нигде тот не был более счастлив, чем в море. Я смотрел, как волны разбиваются о штевень «Банамадра». Тот продолжал поворачивать, тяжелый рей опустился, люди втянули парус и уложили рей со свернутым парусом по длине судна. Затем с точностью, о которой любой моряк может только мечтать, «норманн» скользнул вдоль нашего правого борта. Человек на носу «Банамадра» бросил конец, с кормы полетел еще один, и Эгил отдал приказ команде свесить парус или плащи поверх побеленной полосы, чтобы при соприкосновении мы не повредили борта друг друга.
— Ты занят именно тем, чем я предполагаю? — спросил он с улыбкой.
— Даром трачу время, — отозвался я.
— Может, и не даром.
— А ты?
— Караулю ублюдков, захвативших твои корабли, разумеется. Можно подняться на борт?
— Давай!
Норманн выждал, оценивая волну, потом прыгнул. Эгил — язычник, поэт, моряк и воин. Высокий, как я, он ходил с гривой длинных светлых волос. Его подбородок, острый, как штевень драккара, был чисто выбрит, у него были глубоко посаженные глаза, нос в форме секиры и улыбчивый рот. Мужчины легко проникались к нему расположением, а женщины еще легче. Я знал его всего год, но относился к нему с симпатией и доверием. По возрасту он годился мне в сыновья и привел семьдесят норманнских воинов, которые присягнули в обмен на земли, данные на южном берегу Туэда.
— Нужно идти на юг, — отрывисто заявил Эгил.
— На юг? — переспросил я.
Эгил кивком поприветствовал Финана:
— Утро доброе, лорд. — Он неизменно величал Финана лордом, что всех нас забавляло. Потом ярл посмотрел на меня. — Ты не даром тратишь время. Мы повстречали шотландского купца, плывшего на север, и он сказал, что видел в той стороне четыре корабля. — Эгил мотнул головой в южную сторону. — Это где-то в глубине моря, дальше от земли. Четыре саксонских корабля. Просто стояли. Один остановил его. Саксы потребовали три монеты за проход, а когда скотт отказался платить, забрали весь его груз.
— Они потребовали с него подать?
— От твоего имени.
— От моего имени?! — негромко, но раздраженно переспросил я.
— Я уже возвращался, чтобы сообщить тебе. — Эгил окинул взором «Банамадр», на котором находились четыре десятка воинов. — У меня маловато людей для схватки, но вдвоем мы, может, их и пощиплем?