Они вкалывали, истекая потом, как проклятые. Неизвестно, когда забрешут псы баньи, но ясно одно — долго ждать не придется, и пока что беглецы перебрехивались между собой.
Джойд, рыча от натуги, подымал и укладывал стволы, на его бычьей шее вздувались вены, и проворно, как швея строчит кайму, Сумаэль опутывала их бечевой, а Ничто выбирал слабину. Ярви же стоял и смотрел и вздрагивал при каждом шорохе, не в первый и не в последний раз в жизни горячо желая обладать обеими полноценными руками.
Учитывая орудия, которые были у них при себе, и время, которого у них не было, плот вышел достойным творением. Учитывая захлестывающую стремнину, которой им предстояло пройти, он получился ужасен. Срубленные нетесаные бревна кое-как прихвачны шерстяным, уже разлохмаченным вервием. Лопата из лосиной кости была призвана служить одним веслом, щит Джойда — другим, а найденная Ярви коряга, по форме немного схожая с ковшиком, третьим.
Скрестив руки поверх меча, Ничто озвучил опасения Ярви.
— Глаза б мои не глядели на путешествие этого плота по этой реке.
Сумаэль со вздыбленным загривком затягивала узлы.
— У него задача одна — по воде плыть.
— С нею он, безусловно, справится, но вот продержимся ли на нем мы?
— Смотря насколько крепко держаться будете.
— А если он разломится и поплывет по воде по частям, тогда что ответишь?
— Тогда я навеки умолкну. Зато, идя на дно, утешусь тем, что ты сдох еще раньше — от рук Шадикширрам, в этом нелюдском краю. — Сумаэль вопросительно приподняла бровь. — Или ты все-таки с нами?
Ничто угрюмо посмотрел на них, потом на деревья, взвешивая меч в руке, а затем чертыхнулся и бросился толкать плот, вклинившись между Джойдом и Ярви. Нехотя плавучее сооружение начало сползать к воде, сапоги беглецов скользили на прибрежной гальке. Когда кто-то выскочил из кустов, Ярви со страху провалился в ил.
Анкран, с бешеными глазами:
— Идут!
— Где Ральф? — спросил его Ярви.
— За мной бежит! Это оно?
— Нет, мы тебя разыграли, — взвилась Сумаэль. — Там вон, за деревом, я припрятала боевой девяностовесельник!
— Просто спрашиваю.
— Хорош спрашивать, помогай спускать эту дрянь!
Анкран навалился на плот, и общими силами тот съехал с берега в реку. Сумаэль подтянулась и влезла на бревна, лягнув Ярви в челюсть, отчего тот прикусил язык. Стоя по пояс в воде, он расслышал позади, в лесу, вроде как крики. Ничто, уже наверху, схватил Ярви за бесполезную руку и втянул к себе, острый сучок с бревна окорябал грудь. Анкран похватал с берега мешки и по одному закидывал их на плот.
— Боженьки! — Ральф выломился из подлеска, запыханно надувая щеки. Позади него, в чаще, Ярви заметил движущиеся тени и услышал злобные оклики на незнакомом наречии. А потом — лай собак.