В бою нужны обе руки. Но заколоть в спину хватит и одной.
А потом на его ладонь легла ладонь матери.
— Я горжусь тобой. И отец бы гордился. Важно только одно — ты вернулся ко мне.
— За это благодари вот этих четверых, — вымолвил Ярви, сглотнув кислые слюни.
Мать окинула его спутников внимательным взглядом.
— Я благодарна всем вам.
— Да ничего такого, — буркнул Ничто, не поднимая глаз и пряча лицо за копною спутанных волос.
— Приму с честью, — сказал Джойд, склоняя голову.
— Без него и мы не добрались бы, — промычал Ральф.
— Он с каждой милей раздражал, как болячка в заднице, — сказала Сумаэль. — В следующий раз я точно оставлю его в море.
— И где ты тогда сыщешь корабль, который повезет тебя домой? — ухмыльнулся Ярви.
— О, я придумаю что-нибудь другое, — съязвила она в ответ.
Мать не присоединилась к их смеху. Она подметила каждую черточку во взглядах, которыми они обменялись, и глаза ее сузились.
— Что мой сын для тебя, девочка?
Сумаэль растерянно моргнула, и ее смуглые щеки покрылись краской.
— Я… — Ярви впервые видел, как ей не хватило слов.
— Она — мой друг, — ответил он. — Она рисковала своей жизнью ради моей. Она — мой одновесельник. — Он промедлил мгновение. — Она — входит в мою семью.
— В самом деле? — Мать по-прежнему не спускала с Сумаэль пронзительных глаз, а та вдруг заинтересовалась узором на полу. — Значит, должна входить и в мою.
По правде говоря, Ярви был далеко не уверен, что они такое друг для друга, и меньше всего хотел вываливать свои отношения на суд матери.
— А тут все переменилось. — Он кивнул за окно. Снаружи жрец Единого Бога продолжал бубниво увещевать свою паству.
— Тут все пошло прахом. — Взгляд матери вернулся к нему, исполненный гнева. — Я едва успела относить по тебе траур, как к матери Гундринг прибыл орел. Меня пригласили в Скегенхаус на свадьбу Верховного короля.
— Съездила?
Она фыркнула.
— И тогда и сейчас мне их мероприятие не по сердцу.
— Почему?
— Потому что праматерь Вексен приглашает меня в качестве невесты.
Ярви вытаращил глаза:
— Ого!
— То-то и оно, что ого! Они решили повесить мне на шею ключ этого высохшего скелета, чтоб я крутилась, превращая их солому в золото. Тем временем этот змей, твой дядюшка, со своей подколодной дочкой препятствуют мне на каждом шагу. От всей черной души стараются разрушить все, что построила я.
— Исриун? — пробормотал Ярви, слегка поперхнувшись. «Моя нареченная» едва не добавил он, но, бросив взгляд на Сумаэль, решил промолчать.
— Знаю я ее имечко, — зарычала мать. — И произносить не желаю. Они разорвали договоренности, над которыми мы трудились годами. Добытых неимоверной ценою друзей превратили во врагов в одночасье. Отобрали товары у заграничных купцов и прогнали их с рынков. Если их цель — пустить Гетланд по миру, то поработали они на славу! Мой монетный двор отдали под храм ложному богу Верховного короля, видали?