— Похоже на то.
— Единый Бог стоит надо всеми богами, как один Верховный король восседает над прочими! — Она безрадостно расхохоталась, так внезапно, что Ярви подскочил. — Я воюю с ними, но меня теснят. Я знаю поле боя до тонкостей, но в их руках Черный престол. И у них — ключ от казны. И все равно я сражаюсь изо дня в день, не брезгуя любой тактикой и любым оружием.
— Кроме меча, — буркнул Ничто, не поднимая глаз.
Мать устремила кинжальный взор на него.
— Дойдет и до этого. Но Одем не относится к своей безопасности спустя рукава. И за его плечами — все воины Гетланда. А у меня в усадьбе наберется только четыре десятка. И еще Хурик.
— Нет, — перебил Ярви. — Хурик — человек Одема. Это он пытался меня убить.
Глаза матери поползли.
— Хурик — мой Избранный Щит. Он ни за что меня не предаст.
— Меня он предал, не моргнув глазом. — Ярви вспомнил, как кровь Кеймдаля брызнула ему на лицо. — Поверь. Мне не скоро забыть ту минуту.
Она оскалила зубы и пристукнула дрожащим кулаком по столу.
— Я утоплю его в болоте. Но чтобы одолеть Одема, нам нужно войско.
Ярви облизал губы.
— Есть у меня одно — и оно уже приближается.
— Неужели вместо сына ко мне возвратился волшебник? Откуда оно взялось?
— Из Ванстерланда, — ответил Ничто.
Настала каменная тишина.
— Ясно, — пылающий взор матери обратился к сестре Ауд, которая изобразила примирительную улыбку, а потом прочистила горло и потупилась в пол. Немногие смотрели куда-то еще в присутствии матери. — Ты заключил союз с Гром-гиль-Гормом? С тем, кто убил твоего отца, а тебя продал в рабство?
— Он не убивал отца, я в этом уверен. — На три четверти уверен, если точнее. — Одем убил твоего мужа и сына, своего брата и племянника. А нам приходится хватать любых союзников, каких бы ни принесло ветром.
— И какую цену запросил Горм?
Ярви поводил языком по пересохшему небу. Ему бы стоило догадаться, что Золотая Королева не упустит подробности сделки.
— Я склоню перед ним колени и стану его вассалом.
В углу покоев разъяренно зарычал Ничто.
Зрачки матери сжались в точки.
— Наш король на коленях перед самым ненавистным врагом? Что скажет о такой сделке с дьяволом наш народ?
— Когда тело Одема утопят в трясине, пусть говорят, что хотят. Лучше королем на коленях, чем во весь рост гордым нищим. Встану позже, ничего страшного.
Уголок ее губ тронула улыбка.
— Ты куда более мой сын, чем отца.
— И этим горд.
— Однако же. Ты впустишь этого мясника в Торлбю? Устроишь из нашего города скотобойню?
— Он лишь наживка для городских ратников, — начал объяснять Ярви. — Горм выманит их из цитадели. А мы проберемся подскальными туннелями, запечатаем намертво Воющие Врата и захватим Одема без охраны. Сможешь отыскать нам бойцов, готовых на это?